Операция "Немыслимое".
Шрифт:
— Пусть пишут. Даже такое. Это как с коровьим бешенством, пап. Серый говорит, что для выработки иммунитета нужна своевременная вакцинация. И я с ним полностью согласен. Если сейчас общественное сознание не получит эту прививку, оно не выработает иммунитет к пропаганде и тогда через пять, десять, двадцать лет нам придется иметь дело с рецидивом, но в более изощренной форме. К тому же там содержится немало правды. Только ее нужно уметь находить. Пусть развлекаются. На будущем Съезде народных депутатов мы рассчитываем получить треть голосов. Важно не допустить принятия некоторых особо вредных законов, а некоторые определенным образом переформатировать, но это все не сейчас. Те молодые специалисты, которым мы показываем реальную европейскую жизнь и учим, как добиться чего-то такого же для России
— Понятия не имею, — ответил Майцев-старший. — Ни о важности, ни о времени. Я ведь просто доктор, если ты еще не забыл.
— В одна тысяча девятьсот семьдесят третьем году! Прошло уже шестнадцать лет, все поменялось, а Советский Союз пользуется в своих расчетах безнадежно устаревшими цифрами. Нужно как-то расшевелить это болото.
Отец собрал со стола журналы, хотел положить их обратно в портфель, но в последний момент передумал и бросил всю пачку в камин.
— Верное решение, пап. И не истери, пожалуйста, больше. В Москве всегда любили убогих — пусть покрасуются. Пусть послушают Михаила Сергеевича, когда он путано соображает о "верховенстве общечеловеческой идеи". Скоро начнут понимать, что не все так радужно на самом деле.
— Над нами весь мир смеется, — буркнул отец. — Из крайности в крайность. Ни дня без открытий!
— Мир еще не знает о том, какой финт готовит мистер Саура. Знал бы — плакал. А на журнальчики эти наплюй. Они очень полезны на самом деле. Без розовых очков жизнь становится цветной.
— Все равно мне не нравится, что вся эта публика деятельно трудится, а мы молчим. Все эти Бухарины, Рыковы, Троцкие, Тухачевские — если они и в самом деле такие белые и пушистые, то зачем были убиты? И если нынешняя власть — наследники того режима, что убивал этих людей, то чем она лучше?
— Ничем не лучше. Хуже, потому что совершенно оторванные от реалий дилетанты, а лучше — нет. И мы не молчим. Мы взяли тактический перерыв. Представь себе способ, которым можно противодействовать этим глупостям из "Огонька"? Закрыть его? Он станет еще популярнее. Выпустить альтернативу, где будут четко разъяснены все благоглупости Костикова и Коротича? Кто ее станет читать? Ведь ничего разоблачительного там не будет. Вот и остается — показать тем, кто через пять-семь лет сможет уже рулить страной, каков мир на самом деле. Чем мы и занимаемся. Ты лучше расскажи, что там с Парижским клубом?
— Согласовывают позиции. Совещаются, считают, советуются. Эта история надолго и наш Серега прав, заканчивать ее будут уже совершенно другие люди. И прерывать переговоры не следует, чтобы не насторожить противника. Пусть считают, что все идет как задумано. Хуже другое.
Отец опять полез в портфель.
— Вот короткая выжимка из того, что происходит сейчас по всей стране от Калининграда до Находки. Творится что-то страшное. Страна скатывается в откровенный бандитизм. Рэкет, спекуляции, мошенничество. Вот посмотри: директора обувной фабрики принудили взять в банке кредит, деньги обналичили, директора убили и все! На него списаны долги перед банком, государство возмещает коммерческому банку убытки, бандиты купаются в деньгах и доказать их вину невозможно. Милиция сидит на попе ровно и ничего не делает, запуганная постоянно меняющимися правилами. Это демократия? Это перестройка? Про кооперативы ты знаешь. Им ведь отдается государственное сырье, государственные основные фонды, на них работают специалисты, числящиеся в штатном расписании заводов, но прибыль не делится в должной пропорции. Прибыль, если она показывается, целиком оседает в карманах хозяев кооперативов. Это — бизнес? Вот справка от Козлова. Обеспеченность сырьем государственных предприятий легкой промышленности — двадцать
Отец перевел дух, достал из кармана сигарету без фильтра, понюхал ее, глубоко вдыхая запах, но прикуривать не стал — так он иногда успокаивался после того, как бросил курить.
— Горбачев со своей бандой разбудили такие силы, контролировать которые не в состоянии! Кооперативы, банки, внешняя торговля — все отдано случайным людям! Где здесь место государственному планированию? Неудивительно, что все идет в разнос! Когда к социалистической системе насильно прикручивают капиталистическую и велят содействовать последней, то неудивительно, что первой приходит каюк! Они думают, что сейчас в стране две системы — частная инициатива и государственное производство, но в реальности нет ни одной! И это еще не все. Видишь вот эту сигарету? Это "Ватра", старая, вонючая, отсыревшая "Ватра"! Я уже год вожу ее в кармане. Так вот — у меня она есть, а в Союзе их нет!
— В Союзе нет сигарет? Страна бросила курить?
— Ага, точно — бросила! Курить, пить водку и чай, есть хлеб и колбасу, размножаться, в конце-концов! Кто-то особенно одаренный своим гениальным умом постановил закрыть отрасль на ремонт и перевооружение — ходят такие слухи. Что там в реальности — понятия не имею, но думаю, и здесь работают кооперативы при табачных фабриках, решившие максимизировать прибыли. Потому что на рынках за пять-шесть цен все это есть.
Все, что он говорил, я уже слышал. Пять лет назад в Серегином изложении. Тогда это все выглядело невероятным ужасом и не верилось в то, что такое возможно. И все, что он предрекал, произошло. У меня не было никаких оснований думать, что последующие события не приведут нас к обещанному успеху.
— Знаешь, отец, я верю Серому. Верю в то, что сейчас не стоит вмешиваться. Как говорили большевики: "чем хуже — тем лучше". Все будет решаться на Съезде народных депутатов в следующем году. Пусть выберут себе нормального Президента, пусть до тех пор попробуют настоящей дикой демократии. Нужно избавить страну от одной партии, решающей все, в которой у руля давно уже не самые достойные люди, а полуобразованные аппаратчики, бюрократы и предатели. Как только власть хотя бы на бумаге окажется в руках народа, а не партийных бонз — только тогда можно будет что-то делать.
— Это не правильно, — грустно сказал отец. — Неправильно мочь и не делать ничего, чтобы людям стало легче. Когда он наступит, ваш час? Ты уверен, что уже не будет поздно? Если все такими же темпами будет двигаться дальше, то через пару лет спасать будет просто некого.
Вот же, гуманист. Он во многом прав, но лезть в Союз сейчас с политическими требованиями — это насторожить тех, кто играет против нас. И тогда то немногое, что удалось сделать, окончательно канет в лету.
— Я не пойму, что ты предлагаешь? Поехать в Москву, захватить Кремль и перестрелять плохих руководителей? Что я могу сделать? Серый выдал Горбачеву кредит. Послал добрых советников, которые убедят Михаила Сергеевича, Егора Кузьмича и Николая Ивановича взять еще, да побольше. И если никто не помешает, то уже к концу этого года товарищи из Политбюро будут так опутаны долгами, что не слушать своих кредиторов просто не смогут. Думаю, он уже держит его за какое-нибудь трепетное место. Егор Кузьмич вон мотается по Штатам от Западного побережья до Восточного, учит глупых американских студентов основам научного коммунизма и невдомек самому эффективному управленцу в истории Сибири, что на самом деле изучают его, а не какой-то коммунизм, теоретическим основам которого иные из слушателей способны сами поучить дорогого Егора Кузьмича. Он обзаводится друзьями, контактами. И ему добрые друзья, изучившие его повадки, грешки и предпочтения, будут давать "умные" советы в такой форме, что отказать он не сможет. Психологически не сможет. Да ты, пап, должен лучше меня знать, как это делается. Да и Михаилу Сергеевичу вряд ли будет позволено стать Президентом СССР. На этом посту слабым людям не место. Год-два, этот человек сделает свое мерзкое дело и все нормализуется. Я в это верю.