Операция «Ольга»
Шрифт:
Наконец, Байков нашёл то, что искал: на сером корешке отсвечивала золотом надпись «Мухи». Открыв первую страницу, Костя, не отрывая глаз от текста, медленно, словно в гипнотическом сне, присел за ближайший столик.
«Муха – членистоногое, открыточелюстное, крылатое насекомое» – прошептал Константин и, обхватив голову руками, погрузился в текст.
Оказалось, что муха, прежде чем стать собственно мухой, проходит три стадии развития: яйцо, личинка и куколка. Сложные фасеточные глаза взрослого насекомого, расположенные по бокам головы, дают чёткую картину близких предметов и позволяют
Слова, складывающиеся в точные научные фразы, звучали в голове как симфония, заглушая тот неприятный зуд в затылочной части, который, хотя и уменьшился под воздействием гипноза доктора Кисиди, всё-таки продолжал досаждать боксеру.
Авторучка и блокнот для записей Константину не требовались: изголодавшийся по знаниям мозг впечатывал информацию в извилины. Оказалось, что муха не может ни кусать, ни жевать. То, что люди называют мушиным укусом, на самом деле всего лишь укол в кожу острого мушиного хоботка. На земле выявлено три тысячи разновидностей мух, включая цеце, наводящую ужас на Африку.
Особенно поразил боксёра тот факт, что в доисторические времена мухи по размерам и размаху крыльев превосходили современных ворон. Байков представил тучу таких мух, налетевших на стадо хищных динозавров. Грозные горы мощных мускулов и острых, не знающих жалости зубов, рыча и размахивая хвостами, трусливо бежали.
«Побежишь, тут, – подумал Костя. – Муха, такого размера сделает дырку в шкуре, из которой кровь будет бить, как из крана».
«Кто же это написал?!» – заинтересовался Константин. На обложке, выше названия, было выдавлено золотыми буквами поменьше: «У. Брегель». На титульной странице помещалась фотография автора. Внешность величайшего в мире знатока мух разочаровала Костю. В ней не было ничего выдающегося: длинный птичий, нос, тонкая шея, жидкие, гладко зачёсанные назад волосы. На следующем развороте курсивом было набрано: «Любимой жене Дэзи, в благодарность за долготерпение».
Подивившись странному посвящению, Константин постарался представить себе эту долготерпеливую Дэзи. В голове Байкова сама собой нарисовалась небольшая комнатка, со стенами, увешанными рисунками мух. Посередине кресло, в котором женщина в кружевном чепце и в красном шёлковом пиджаке вяжет носок. Спицы так и мелькают, работа явно спорится, но вид у вязальщицы глубоко несчастный. Она укоризненно смотрит на мужчину с птичьим носом, который, уткнувшись в микроскоп, ёрзает на стуле в предвкушения нового открытия.
– Дорогой, – страдающим голосом говорит женщина, – ты всё со своими противными мухами… я не могу так больше жить.
– Любимая, ненаглядная Дэзи! – отзывается мужчина, не отрываясь от окуляра. Ты так долго терпела, ну, потерпи ещё чуть-чуть. Тут такой экземпляр… Свяжи ещё носочек.
– Я уже связала тридцать три штуки! – женщина вскакивает с кресла. Лицо её пылает от возмущения. Спицы и недовязанный наполовину носок летят в сторону, за ними, подпрыгивая, скачет клубочек шерсти. Из-под кровати выскакивает рыжий котёнок, захватывает двумя лапами клубок и начинает выделывать с ним кульбиты.
– Я не для того выходила замуж, чтобы вязать носки! – женщина топает ногой так, что котёнок теряет игрушку, издаёт испуганный вопль и забивается под кровать.
– Ну, дорогая, потерпи ещё совсем немного, – жалобно просит мужчина, не оставляя, тем не менее, своего занятия.
На глазах жены появляются слёзы. Она плачет, вытирая платочком покрасневшие веки. Расстроенное лицо Дэзи, пиджак и джинсы кажутся Константину очень знакомыми. Где он её видел? Ну как же! Это та самая, которая была у Кисиди! Эх, ма, куда её занесло! Да ещё этот чепец…
– Молодой человек, – неожиданно ворвался в мысли боксера строгий женский голос. Костя встряхнул головой. Видение исчезло. Вместо блондинки в красном перед ним стояла библиотекарша и рядом с ней черноволосая женщина. – Молодой человек, – повторила Евгения Федоровна. – Библиотека закрывается. Поставьте книгу на место и освободите помещение.
– А на дом взять можно? – спросил Байков, бережно закрывая толстый труд.
– Литература из читального зала на руки не выдаётся. Приходите завтра.
12. Пирамиды Жоры Лабазова
Не было бы никакого «Мухановского катаклизма», если бы Георгий Лабазов – хозяин, птицефабрики «Фламинго», разместившейся на полпути между Мухановкой и райцентром Лаптево, выполнил обещание, данное главе районной администрации за три недели до того, как армада мух обрушилась на забытое богом и властями село.
В тот день районный руководитель Василий Петрович Захарин проезжал мимо заросшего бурьяном и молодым березняком поля, на котором когда-то племенной совхоз «Мухановский», возглавляемый прославленным директором Кузьминым, сеял овёс, клевер или кукурузу. Именитый совхоз развалился, не выдержав пролетевших над страной шквалистых ветров перемен, ушёл в мир иной легендарный директор, а предприниматель Лабазов, более известный в округе, как Жора Окорочок, превратил заброшенное поле в свалку для мусора.
Василий Петрович не был брезгливым человеком, но и он поморщился, когда непередаваемый аромат птичьего помета, разложившихся куриных потрохов и тухлых яиц наполнил кабину.
– Юра, прибавь! – скомандовал глава администрации водителю.
– Да как же я прибавлю, Василий Петрович, – взмолился шофер, – дорога-то какая?! Её ещё покойный Кузьмин ремонтировал! У машины колеса отвалятся, и почки вам отобью вдобавок.
Вездеход, оставляя за собой тучи пыли, выползал из одной глубокой колдобины, чтобы погрузиться в следующую. Шоссе, соединяющее районный центр Лаптево с Мухановкой, четверть века не видело дорожных бригад и приобрело за это время вид прифронтовой дороги, по которой одновременно работала штурмовая авиация нескольких воюющих сторон.
«Надо бы привести дорогу в порядок, – подумал глава района, закрывая платком нос от жуткого запаха. – Да где денег взять?! А еще этот Жорка! – разозлился Захарин на хозяина фермы «Фламинго». – Загадил участок и не чешется!»
Когда, наконец, машина преодолела не самый приятный отрезок пути, и запах стал слабеть, чиновник достал из нагрудного кармана мобильник, нашёл телефон Лабазова и надавил кнопку.
– Жора, слушай, ты знаешь, что применение химического оружия карается международными законами?