Операция «Остров Крым»
Шрифт:
– Какой… Что? «Красный пароль»? – перебил полковник.
– Так точно, ваше высокоблагородие. Согласно боевому расписанию, вы теперь командуете Крымской армией.
Князь Басманов подавил приступ тошноты, основной причиной которого было все то же спиртное. Основной. Но не единственной. Полковника замутило и от страха.
Черт возьми, он знал, что это плохо кончится. Он предвидел. Ему снились собаки.
– Простите, поручик, тут же была охрана… И советский майор…
Гусаров широко улыбнулся (губы, заметил князь, тоже разбиты) и показал князю кулак. На костяшках пальцев была кровь.
– Повязали всех. Даже стрелять не пришлось! – похвалился он.
«Дурак!» – подумал князь.
– Майора мы связали и заперли в кладовке, – продолжал Гусаров. – Одевайтесь, господин главнокомандующий, полковник Шеин ждет…
«Уж этот ждет – не дождется, – печально и зло подумал князь, надевая камуфляжные штаны. – Этого хлебом не корми – дай повоевать. Господи, да за что ж такое наказание?»
Они проиграют войну с СССР, сомнений в этом нет. Даже победа в драке за город, даже полное уничтожение советской группировки в Крыму – выигрыш временный. Раньше, играя в штабные игры, разрабатывая планы взаимодействия, он знал, что делать: просить помощи у НАТО, давить на ООН… Но сейчас, когда присоединение официально произошло – это бесполезно. Это теперь внутреннее дело СССР. Выступление крымских войск – мятеж. А он – командир мятежной армии. Если это не вернейший путь к стенке, то назовите более верный…
Князь застегнул портупею, сбрызнул лицо одеколоном и выпил стакан «Учан-Су». Затем поцеловал бледную Элен и спустился вниз, к своему командному «Владыке».
О да, полковника Шеина действительно можно было не кормить хлебом – да и вообще ничем – на учениях, штабных играх и маневрах. Армия была его хлебом, сложная и опасная мужская игра, для которой он не нашел бы столько слов, сколько француз находит для любви, а русский – для выпивки, но это не мешало ему отдаваться своей игре, пьянеть от нее и знать ее до тонкостей.
Полковник избежал ареста, поскольку с утра находился по личным делам в Саках, а на обратном пути услышал по радио известие о смерти главкома ВВС. Эту новость слышали многие, так что движение на дамбе на какое-то время остановилось: все нажали на тормоза и попытались осмыслить услышанное.
К тому моменту как затор снова двинулся, Шеин сделал несколько выводов. Первый: теперь армией командует его непосредственный начальник, князь Волынский-Басманов. Второй: инцидент с убитым главкомом нужно немедленно обсудить в штабе дивизии.
Третий он сделал в Евпатории после нескольких предварительных звонков в штаб: может, не стоит торопиться со сдачей? Советские командиры, занявшие кабинеты офицеров штаба, были вполне вежливые, но какие-то… нервные.
Шеин решил осмотреться и принять решение вечером. Осматривался он сначала прогуливаясь по улицам в штатском, а потом – смотря телевизор.
Вот тогда-то он и услышал «Красный пароль».
Имея в своем распоряжении три штурмовых батальона резервистов, он легко освободил своих солдат. Красные порядком облегчили ему задачу, разместив пленных на городском стадионе, который и сам Шеин, и большинство резервистов знали как свои пять пальцев, регулярно посещая его и болея за «Ахиллес» – футбольный клуб сухопутных войск.
Резервисты и освобожденные марковцы атаковали одновременно Восточную базу в Каменоломне, дивизионные склады и здание комендатуры, где держали на гауптвахте всех пленных офицеров. У полковника Шеина была только одна попытка, и удалась она полностью. Советский командир растерялся и счел бой проигранным, едва он начался.
На этом ее благородие госпожа Удача решила закрыть Шеину кредит. Да и эффект внезапности был утерян. Пока шла драка за стадион и базу в Каменоломне, майор Беляев привел батальон в состояние боевой готовности и даже попытался предпринять вылазку в Камышлы.
Тут надо заметить, что ни один из советских командиров, застигнутых этой внезапной ночной атакой, в первые часы и помыслить не мог о том, что советские войска по всему Крыму связаны боями, что к полудню и небо над Островом перестанет принадлежать Советскому Союзу, что никто не придет на помощь. Каждый думал, что его неудачи в этом районе – случай единичный, невезение, досадное недоразумение. Майор Беляев крепко рассчитывал на своих десантников, но еще больше – на то, что к утру прибудет подмога.
Лебедь за прошедший час сто раз успел одобрить свое нарушение приказа. Вот рассредоточил бы людей по объектам – и все, и пропали бы, как куры. А так – едва началось, все были на месте. Ну, пять-семь дураков загуляло, ну так что ж теперь…
Конечно, и везение роль сыграло. Первая атака пришлась не на десант, а на мотострелковый батальон в Бельбеке. Это дало Лебедю полчаса.
Второй подарок судьбы состоял в том, что не в меру борзой подпоручик-резервист захотел взять в плен самого генерала Драчева, надумавшего оставить на один вечер свой штаб в Симферополе и развлечься в благодатной Ялте.
Городской голова (сам он предпочитал называться мэром и по-русски почти не говорил) был в восторге от интеграции и закатил офицерам банкет. В десять вечера генерал Драчев сидел с городским начальством за ужином в ресторане «Невский проспект» и ел устрицы с лимонным соком. Буржуйские разносолы, надо сказать, ему впрок не пошли. Когда в десять вечера половина персонала ресторана и гостиницы ворвалась в банкетный зал, одетая в камуфляж и с оружием в руках, устрицы внутри генерала настойчиво запросились обратно.
Пьяную комендантскую роту застали врасплох и положили мордами в пол. Лебедя – с ними за компанию. Если бы у белогвардейцев хватило пороху захватить Драчева, а всех остальных перестрелять, они бы выиграли. Но то ли самонадеянность подвела их, то ли гуманизм – они попытались повязать всю комендантскую роту в полном составе. А их самих было от силы три десятка. Лебедь улучил удобный момент, свернул шею одному, застрелил другого и в общей панике выскочил в окно. Окно выходило на поросший густым кустарником склон, Лебедь скатился по нему и сразу потерялся.