Операция Паломник
Шрифт:
– Так! – лицо Сэмюеля вновь начало наливаться кровью – хватит паясничать! Я, командир «Стрекозы», официально уведомляю вас всех – он метнул тяжелый взгляд на притихшую троицу. – На планете действует карантин третьей категории. Подконтрольный мне корабль приписан к космодрому Паломника, а это значит, что карантин также распространяется и на него.
Томсон быстро прошел к пульту управления и, открыв один из встроенных в боковую панель ящиков, вытащил из него предмет, похожий на старинную книгу в толстом кожаном переплете. Щелчком открыл магнитный замочек и заученными движениями принялся листать пожелтевшие от старости страницы.
– Так, – он нашел то, что искал, – а теперь давайте, что называется, «под пот, – кто, в чем
– Никак нет! – Джон Маккейн молодцевато козырнул, ухитрившись при этом еще и щелкнуть каблуками.
– До входа в аварийный режим осталось три минуты. Всем срочно занять капсулы жизнеобеспечения. – женский голос был спокойным, уверенным и искусственным.
Это подействовало отрезвляюще.
– У нас ЧП, все объяснения после. – Томсон взял себя в руки и скомандовал: – За мной!
Они вбежали в амортизационный отсек, на ходу скидывая с себя одежды. Гарднер краем глаза заметил, что Линда на секунду замешкалась, прежде чем стянуть облегающий ее стройную фигуру комбинезон. Ничего не поделаешь – провести тридцать шесть часов в капсуле, да еще и при трехкратном ускорении… – Гарднера передернуло от предстоявшего испытания. Он вспомнил о таблетке Джеймса и без колебания сунул ее под язык.
– Активируй немедленно восьмой ложемент! – Гарднер был уже в своей капсуле, когда до него донесся голос Томсона. Только сейчас Стефан сообразил, что людей на корабле было восемь, а искин привел в действие только семь амортизационных капсул. – Долбаная электронная машина! Владимир, это по твоей части, уволю по прибытию!
Гарднер приподнялся на локте. Совершенно голый Пол Андерсон растерянно переминался с ноги на ногу. Справа что-то тренькнуло. С соседнего от Гарднера ложемента пополз в сторону полупрозрачный колпак. В изголовье вспыхнул зеленый глазок индикатора. Парень опрометью бросился к нему, неловко скользя босыми ногами по матовой поверхности пола.
– Все системы жизнеобеспечения активизированы. До входа в аварийный режим минутная готовность. Даю обратный отсчет: пятьдесят девять, пятьдесят восемь, пятьдесят семь…
Полупрозрачный колпак надвинулся на Гарднера с чавкающим звуком, отрезав от окружающего мира. Секунду спустя перед глазами засветилась контрольная панель. Чуть ниже зажглись семь маленьких экранов. Гарднер увидел знакомые лица их небольшого экипажа. Нахмурившийся Томсон, озабоченно выглядевший Готье. Неунывающий Кузнецов, похоже, что-то беззвучно насвистывал. Вероятно, Донован нечасто пользовался противоперегрузочным ложементом. На лице астробиолога застыло удивление, а на экране крупным планом мелькал указательный палец Джеймса, тыкавший во внутреннюю обшивку. Андерсон елозил на своём месте, видимо, никак не мог приспособиться. Линда казалась задумчивой, и только экран, который должен был транслировать изображение Маккейна, выдавал какую-то расфокусированную картинку. Под каждым экраном высветились индивидуальные показатели человека: пульс, спирограммы, кардиограмма, рециркуляция в легких и еще какие-то данные. Этой информации было вполне достаточно, чтобы составить представление о здоровье владельца.
– Парень, не вертись. – недовольным тоном произнёс Томсон.
– Вы мне? – поинтересовался Пол.
– Тебе-тебе. – вместо капитана отозвался Кузнецов. – Шило в одном месте. Как, скажи на милость, ложемент подстроится под параметры твоего тела, если шевелиться всё время? Нору себе решил там задницей вырыть?
– Неудобно тут… тесно…
– Так зачем ноги-то поджимать? – Кузнецов едва сдерживал смех. – Вытянись во весь рост и замри. Хоть полную телеметрию с твоего ложемента увидим, а то половина датчиков вхолостую пашет.
– Вон, у Маккейна вообще ничего не пашет, – огрызнулся Андерсон. – А претензий к нему никаких.
– Тут другим людям претензии нужно предъявлять, – нараспев произнёс Томсон. – Правда, Смити?
– Не, ну бывают иногда неполадки. – стал оправдываться Кузнецов. – Некритичные. Сам ложемент в полном порядке. Маккейн, слышишь меня? Как самочувствие?
– Нормально… – сдавленным голосом отозвался Джон. – Засунут живого человека в гроб, а потом ещё спрашивают, как он себя чувствует…
–…три, два, один, старт. – досчитал механический голос, и Гарднер почувствовал, что его начинает вдавливать в кресло. Антиперегрузочная система «Стрекозы» могла компенсировать двадцатикратное ускорение, но сейчас предполагалось превысить этот порог. Стефан вспомнил, что накануне, когда еще не было точно известно о проблеме со связью, Сэмюель Томсон что-то колдовал на вычислительной машине. Похоже, что он уже тогда рассматривал такую возможность. Скорее всего, если бы на «Стрекозе» не было бы гражданских, Стефан криво улыбнулся, то сейчас экипаж бы шел с гораздо большим ускорением. У каждого были на то веские причины. На Паломнике оставались их близкие люди. Стефан сглотнул горький комок-перегрузка неумолимо росла.
Он вгляделся в лица экипажа и только сейчас заметил, что они переговариваются между собой. Губы шевелились, Владимир Кузнецов еще ухитрялся улыбаться. Гарднер с натугой вытянул руку и ткнул пальцем в перечеркнутый значок звука. Капсула тотчас же наполнилась голосами. Поморщившись, он уменьшил громкость.
Обсуждалась ситуация, сложившаяся на Паломнике. Точнее, что могло произойти с людьми на планете. Испортился передатчик? Но за это время его сто раз могли отремонтировать. Прорвался свамп? Это было маловероятным, но возможным. Других объяснений просто не приходило в голову.
– Это мог быть только свамп, – сказал Кузнецов.
– С баз оказали бы им помощь, – не то возразил, не то поддержал Пьер.
– Они могли эвакуироваться с Центральной на какую-нибудь базу, – предположил Кузнецов.
– Нет, – едва разжимая рот, сказал Томсон. – APS, конечно, опасная среда, но не настолько, чтобы создать глобальные проблемы. Что-то другое…
Непомерная тяжестью налилось тело. Стоило больших усилий, чтобы пошевелить пальцем или удержать подбородок. Челюсть все время отвисала. Под глазами появились мешки. В голове у Гарднера зашумело, откуда ни возьмись, накатила страшная сонливость. Он догадался, что начала действовать чудо-таблетка астробиолога. «Интересно, а как я выгляжу со стороны?» – это была его последняя мысль перед тем, как впасть в забытье. Следом накатилась новая волна перегрузок, но он этого уже не почувствовал.
Гарднер очнулся через восемнадцать часов. Ужасно хотелось пить. Система жизнеобеспечения капсулы услужливо придвинула к его губам мундштук с витаминным коктейлем. Напившись, Гарднер осмотрел экраны других членов экипажа. Выглядели все неважно. Красные от полопавшихся капилляров глаза, отечные лица, темные мешки под глазами. Экран Линды был и вовсе отключен. Стефан бросил взгляд на ее индикаторы здоровья. Все показатели были в зеленой зоне. Гарднер улыбнулся. Женщина в любой ситуации оставалась женщиной.