Операция "Рагнарёк"
Шрифт:
Коридор тянулся в обе стороны. В дальнем левом конце, у поворота, двое мужчин в черном подпирали стену, о чем-то тихо переговариваясь. Войцех напряг слух, стараясь дотянуться до них обострившимися чувствами. Разговор ничего не дал – мужики костерили начальство, как обычно, подставившее под удар пушечное мясо и не желающее разделить обещанный бонус между выжившими участниками рейда. От мужчин пахло застарелым потом, дешевым виски и горячим металлом вампирской крови. Гули.
Тени уже вернулись в рощицу, и Шемет отступил в комнату, собирая себе новое прикрытие. Скользнул неслышно в коридор, направился в противоположную гулям сторону. Несколько комнат, похожих на ту, в которую он забрался с улицы, – очевидно, прежде здесь были офисные помещения. Высокая дверь на противоположной стене коридора вела в главный цех, занимавший почти всю площадь двухэтажной части здания и оба этажа, с окнами в два ряда. Пол, закрытый грязно-коричневым линолеумом, был завален старым мусором и испещрен чуть более светлыми пятнами прямоугольников там, где прежде стояли станки. Только высокий стегальный станок посреди цеха, с все еще свисающей с него тканью, покрытый пятнами ржавчины, напоминал о мирном мебельном прошлом здания.
Обыск всех помещений занял часа два, тени, укрывавшие Малкавиана, быстрым шагом двигаться не желали, гули попадались нечасто, но неожиданно. Как и следовало ожидать, помещения в одноэтажной части оказались пустующим складом готовой продукции и служили дневным убежищем Сородичам. Гули разместились в бывшей столовой, над офисным блоком. Пленников Шемет так и не нашел. За окнами опасно светлело, и Войцех, проклиная отвернувшуюся удачу, принялся искать себе безопасное убежище на день. В разгромленную мастерскую сквозь закрытые металлические ставни пробивались тонкие лучи света, но большой железный шкаф из-под инструмента не только пустовал, но оказался вполне светонепроницаемым. Войцех с трудом свернулся на одной из широких полок в калачик и захлопнул за собой дверь.
Уже почти засыпая, он решился потратить драгоценный запас крови на Духовную проекцию, посылая свой незримый образ, чистую мысль, летящую с огромной скоростью, в поиск. Тело одеревенело, мышцы застыли жесткими узлами, слух и зрение отправились в полет вместе с невидимой оболочкой. Если бы голос тоже не пропал, Войцех выругался бы последними гусарскими словами – люк в подвал, где прежде находились дополнительные складские помещения, открывался прямо в убежище Шабаша. В запертой кладовке, прислонившись к бетонной стене, мирно спали Диззи и Бранка.
Шемет пересчитал уже устроившихся на покой Сородичей – всего трое, двое мужчин и женщина. Все – Ласомбра. И десяток гулей, четверо из которых несли караул возле убежища и у входа в здание. Остальные сидели в столовой, наворачивая нехитрый завтрак.
— Das ist Lutzows wilde, verwegene Jagd, — напел про себя Войцех, закрывая глаза и погружаясь в сон.
Бранка, наконец, уснула на его плече. По правде сказать, думалось плохо. В голове действительно стоял туман, и Диззи легонько мутило, должно быть от удара затылком. Перебрав в уме пару-тройку стандартных, но совершенно непригодных для сложившейся ситуации вариантов и с десяток абсолютно нереалистичных фантазий, Диззи вздохнул и подстроил свое дыхание под тихие вдохи Волчицы. Сон, лучшее лекарство от ушибов и проблем, медленно сморил его.
Разбудило Диззи горячее дыхание на губах, и едва ощутимое прикосновение. Он приоткрыл глаза, и Бранка, заметив блеснувшие в полумраке белки, теснее прижалась к нему.
Диззи мягко и осторожно высвободился из ее рук.
— Почему? – тихо спросил он. — Почему ты передумала?
Девушка спрятала лицо у него на груди и заговорила сбивчиво и взволновано.
— Я раньше… Ты сказал, что волки… Что это ничего не меняет… А я не хочу… Мы можем не выбраться отсюда…
Она с силой сжала его плечо.
— Не могу. Ну почему тебе надо обязательно спрашивать?
Диззи взял ее лицо в ладони и поглядел в глаза. В их яркой зелени совсем не было звериного свечения, просто испуганные человеческие глаза. Может, это серебро?
— Ты раньше никогда не была с обычным парнем? Так? – тихо спросил он.
Бранка кивнула.
Диззи тряхнул головой и резко отстранил ее, вставая на ноги.
— Снимай брюки.
Глаза девушки широко распахнулись, и губы сжались в тонкую линию. Но она молча встала, стянула ботинки, аккуратно поставив их у стены, расстегнула молнию на кожаных брюках, потянула их вниз, морщась от боли в бедре. Пропитавшаяся кровью подкладка присохла к коже, и Бранка резко рванула ее, прикусив губу.
— Будет больно, — предупредил Диззи, — очень. Сумеешь не закричать?
Девушка смотрела, как он возится с ремнем, пытаясь справиться с хитрой пряжкой.
— Я не… Волки тоже считаются. Больно не будет…
— Будет, — убежденно сказал Диззи, — я собираюсь вынуть пулю.
Он, наконец, разобрался с ремнем, и вытащил из очередного тайника между кожей и подкладкой узкую стальную полосу с заточенной кромкой.
— Садись. Я постараюсь сделать это быстро.
Диззи откромсал неровную полосу от низа своего свитера и перетянул бедро девушки на несколько дюймов выше раны.
— На всякий случай, — пояснил он, — но надеюсь, это не понадобится.
Рана, на первый взгляд, выглядела не так уж страшно. Засохшую кровь Диззи смыл водой из последней бутылки, рваные края отверстия развел пальцами. Бранка тихо зашипела, но не дернулась.
— Держись детка, — Диззи собрался с духом и полоснул узким лезвием поперек бедра. Хлынула кровь, и он молниеносно засунул в разрез два пальца, нащупывая ускользающую пулю. Девушка побледнела, на лбу выступили крупные капли пота, глаза закатились, рот искривился в безмолвном крике. Пуля выскользнула из его пальцев и покатилась по бетонному полу.
— Тебе повезло, — улыбнулся он, глядя, как разрез затягивается на глазах, оставляя под рукой гладкую белую кожу в потеках уже засыхающей крови, — не иначе, как на излете достала. Неглубоко. Из кости я бы ее не выковырял.
Бранка сверкнула разгоревшимися до зеленого пламени глазами.
— Чертов ниггер.
— Ну да, — ухмыльнулся Диззи, — чертов черномазый ниггер. А ты сука. Волчья сука*. Долой политкорректность, детка. Называем вещи своими именами. Мы – те, кто мы есть. Ты что-то имеешь против?
— Наверное, нет, — боль стремительно отпускала ее, и Бранка уже нашла в себе силы улыбнуться, — спасибо.
— Не за что, — Диззи принялся убирать следы операции, стирая с пола лужицу крови обнаружившимся в коробке рулоном туалетной бумаги, — съешь пока что-нибудь. Тебе еще эту дверь вышибать. Силы понадобятся.
Бранка послушно жевала сэндвич, пока Диззи занимался уборкой. Часов ни у одного из них не было, а телефоны, вероятно, оказались трофеем врага. Но по прикидкам Диззи, наступило уже позднее утро, и он торопился, опасаясь, что тюремщики решат навестить их, не дожидаясь пробуждения вампиров или прибытия главного дознавателя, кем бы он ни был.