Операция 'снег'
Шрифт:
На сцене и вокруг нее наступило озадаченное молчание...
– Так, может, и спектакль сделаем воображаемым?
– вступил в разговор Стас. Да, что ни говори, а он был очень развитым мальчиком!
– Понятно! Понятно! Очень даже понятно!
– вслед за Стасом закричал Лешка-безотрядник, проныра и путаник.
– Пирожки у них будут как будто, а они все - воображалы!
– Понятно...
– вздохнула Бабушка, любившая поесть.
– Значит, никаких гонораров? Чистое искусство?
Серому Волку - Витьке Серову не были еще доступны размышления на столь высоком уровне.
– Понятно-то понятно...
– протянул он.
– Только с настоящими пирожками мы бы и играли по-настоящему... А так что - одна видимость? Воздух? Воздухом сыт не будешь!
– В самом деле, не могу же я нести пустую корзинку!
– поддержала Волка Красная Шапочка. На ее глазах выступили крупные слезы, и бантики в косах сиротливо обвисли.- Кто же мне поверит?!- в отчаянии добавила она и полными слез глазами посмотрела на режиссершу.
– Ладно...
– после некоторого раздумья сдалась Светлана Яковлевна. Уговорили... Мы попросим испечь нам десяток пирожков. Ну... пусть это будут маленькие слоеные пирожки с капустой... Согласны?
– Десяток?
– драматически подняв брови, с очень-очень большим изумлением переспросила Бабушка.
– Это же Серому Волку на один зуб, Светлана Яковлевна! Вы, наверное, хотели сказать: три десятка?
– Конечно! Правильно! Вот теперь - согласны!
– завопил Серый Волк. Именно четыре десятка! Или даже - для ровного счета - пятьдесят. Вот это будет в самый раз! Еще ведь репетиции...
Генеральная репетиция состоялась накануне родительского дня. Все прошло просто безупречно, а начальница лагеря, толстая Валентина Николаевна, колыхалась от смеха всем своим телом, даже сказала:
– Восхитительно!
И отдала распоряжение на кухню: испечь для культурных целей необходимое количество пирожков с капустой...
В день спектакля раньше всех были готовы именно пирожки. Повариха Нина Захаровна торжественно внесла за кулисы блюдо с аппетитнейшими горяченькими пирожками.
– Ур-ра-а!!!-закричали все присутствующие, кроме Красной Шапочки.
Буквально сейчас, ну вот сейчас - за полчаса до начала спектакля, выяснилось одно ужасающее обстоятельство: во всем лагере не нашлось корзинки! Было все что угодно: ведра, кастрюли, ночные горшочки, баки, авоськи, капроновые и холщовые сумки с изображениями популярных артистов, но это все было не то...
А вот корзинки, прекрасной плетеной корзинки, с которой приличествовало бы ходить именно Красной Шапочке, как ее рисуют на всех картинках во всех книжках, известных с детства, - такой корзинки не было... Не было - и все тут!
На ресницах Красной Шапочки, уже одетой в прекрасное пышное платье с нижней юбочкой и в великолепную красную шапочку, повисли слезы: исполнительница главной роли оказалась плаксивой...
Назревал скандал.
Но выручил верный Стас.
– На, - вдруг сказал он Красной Шапочке, протягивая великолепную синюю сумку на молнии с надписью: "Эйрфранс", предмет зависти всего отряда. Пьеска-то чья?
– спросил он.
– То-то! Французская! И сумочка тоже французская. Фирмачок...
Светлана Яковлевна согласилась с этим смелым предложением, и Красная Шапочка успокоилась...
Нет, не случайно Стас Аверкин был на целую голову выше других - и в прямом и в переносном смысле! Все-таки он оказался очень, очень сообразительным мальчиком!
...А блюдо с пирожками стояло за кулисами. Караулить его было поручено безотряднику Лешке, чтобы он напрасно не путался под ногами.
– Ты будешь реквизитор!
– сказала ему Светлана Яковлевна. Лешка, конечно, ничего не понял, но был очень горд своим положением и первым делом попробовал один пирожок.
– Вкусные!
– сказал он.
– Да... Первый сорт!
– протянул руку со стремянки Саша Воробьев.
– Ну как пирожочки?
– спрашивал каждый, пробегавший мимо Лешки-безотрядника.
– Хороши? Дай-ка попробовать... И добрый Лешка давал... Ведь пирожков было так много!
На сцене меж тем стремительно развивалось действие. Уже Серый Волк под восторженное скандирование родителей спел свою песенку, которую с легкой руки Светланы Яковлевны называли в местных театральных кругах "арией Серого Волка". Уже Красная Шапочка исполнила персональный танец под запись громогласного ансамбля...
И вот главные действующие лица, наконец, встретились...
– А, Красная Шапочка!
– довольно приветливо сказал Серый Волк и сделал рукой внизу такой изысканный жест, что можно было сразу догадаться: это он виляет хвостом.
Это виляние одновременно служило еще и условным знаком для Стасика, стоявшего за кулисами наготове. Он ударил по струнам - и на этот раз уже под аккомпанемент гитары Серый Волк продолжил вторую часть своего коронного номера.
Выждав, когда смолкнут родительские аплодисменты, он скромно спросил Красную Шапочку:
– Ничего, да?
– И заинтересованно ждал ответа.
– Вполне прилично поешь!
– искренне одобрила Красная Шапочка.
– В любой ВИА возьмут!
– Ви-и-у-а-а! Ви-и-у-а-а!
– довольно подвыл Волк.
– А куда это ты направилась? Небось тоже... к каким-нибудь "Лесным гитарам"?
– Нет, Серый Волк! Я иду навещать свою больную Бабушку...
– Знаем, знаем, - отмахнулся серый Волк от канонического текста и заговорщицки подмигнул Красной Шапочке: - Слушай... А что это у тебя в корзиночке? Нет... виноват... в этой... как ее... в сумочке?
– Пирожки...
– ответила Красная Шапочка.
– И еще молоко... И она для убедительности потянула из сумки бутылку. Та оказалась пустой...
– А молоко, по-моему, Лешка выпил...
– растерянно сказала Красная Шапочка, разглядывая бутылку с явными следами молока.
– У тебя что, братик объявился?
– удивился Серый Волк, никак не ожидавший подобной импровизации.
– Какой брат? Это Лешка-безотрядник!
– Да ладно! Плевал я на твое молоко с высокого дерева!-очень реалистично прорычал Волк, показав лапой на дерево под общее одобрение зала.
– Пирожки-то с чем? С капустой?