Операция «Театр» (сборник)
Шрифт:
Рейхсминистр порой любил в спокойной непринужденной обстановке полюбоваться уникальными работами мастеров. Поразмыслить об их истории создания… будущем… Причем, будущем шедевров, связанном исключительно с ним… Рейхсминистр мечтал создать музей изящных искусств своего имени, и не только мечтал, действовал…
«Скоро каталог пополнится», – довольно раздумывал Риббентроп.
Ведь 18 сентября 1941 года немецкими войсками был оккупирован город Пушкин (до 1918 года – Царское Село, императорская резиденция), это в 25 километрах от центра Ленинграда. В городе находится Большой Царскосельский
«А впереди захват Ленинграда или Санкт-Петербурга. Город 200 лет был столицей могущественной Российской империи, притягивая к себе всех и вся. Нашим людям будет, где развернуться. Просто дух захватывает!..».
Риббентроп сделал два глотка кофе, бросил в рот кусочек сыра. Жизнь прекрасна!
Вместе с тем, рейхсминистр прекрасно понимал, что у него много своих конкурентов на русские ценности: ищейки Гиммлера и Шелленберга, агенты, диверсанты и убийцы ведомства Канариса, мародеры гауляйтера Восточной Пруссии Коха…
Риббентроп вспомнил недавнюю свою закрытую встречу в Швеции с одним американским бизнесменом. Усмехнулся:
«Американцы, да, пожалуй… и англичане, тоже не прочь урвать кое-что у России. Но… им и прочим нейтралам фиг, а не русские шедевры. Все должно достаться нам, победителям! Ха-ха!!!».
Думать о проваленных с треском в последнее время в России операциях своего ведомства «Золото Северной Пальмиры» и «Аrgentum» Риббентропу не хотелось. Это в прошлом. Непременно хотелось думать о новых, интересных приобретениях в России…
Рейхсминистр вызвал к себе полковника Шульца, главного разведчика министерства, и спросил:
– Кто из наших людей сейчас работает на ленинградском направлении?
– Легально к группе армий «Север» прикомандирован майор Свенберг, нелегально в Ленинграде работает офицер под псевдонимом Сонет.
У рейхсминистра была прекрасная память. Но майора он никак не припоминал. А вот офицера, скрывающегося под псевдонимом Сонет, неплохо знал.
– До войны наши люди хорошо работали в Ленинграде, – медленно, в раздумьи вымолвил Риббентроп. – Были выявлены и налажены контакты с рядом серьезных коллекционеров, через них мы приобрели некоторые художественные работы. Надо поднять эти материалы, проанализировать и наиболее полезные передать Сонету. Он толковый офицер, должен правильно сориентироваться…
Ночью натужно зазвонил телефон. Сергеев аккуратно, чтобы не будить рядом спящую Милу, встал с кровати. На цыпочках прошел к аппарату. Шепнул:
– На линии Сергеев.
Он внимательно слушал с минуту строгий мужской голос.
Затем бросил:
– Есть, Николай Максимович, – осторожно положил трубку, сел на стул и задумался.
«Новое, неизвестное задание… Я сильно сблизился с Милой, а вот теперь разлука…».
– Что там, дорогой? – вскоре спросила Мила.
– Звонил майор Истомин, мне присвоено звание лейтенанта по его ведомству и еще медаль дали. Как-то это…
– Это все вполне заслуженно! – воскликнула подруга. –
– Спасибо. Завтра надо ехать в Свердловск. Предстоит какая-то новая операция.
– Поедем вместе, мне тоже пора в свой госпиталь в Ярославль.
– Да, дорогая. А мне вот, увы, придется бросать свое хранилище.
– Надолго эта операция?
Немного задумался:
«Еще в госпитале Истомин говорил о новых предстоящих операциях Банка России, вероятно связанных с перемещением ценностей. Видимо, что-то в этом роде…».
– Ермолай? Ты где? Слышишь меня?
Ермолай отвлекся от своих мыслей.
– Извини. Не знаю точно про операцию.
– Нужно будет тебе тепло одеться. А сейчас, дорогой, иди ко мне…
Берлин, штаб-квартира армейской разведки и контрразведки
(Абвера), кабинет начальника
Из радиоприемника доносилась веселая легкая мелодия.
Адмирал Канарис стоял у висевшей на стене топографической карты Восточной Европы. Только что адъютант, обер-лейтенант Генрих Рар, отметил на карте текущее положение на фронтах в России. Адмирал внимательно рассматривал Ленинград и окружавшую его красную линию фронта.
«Блокадное кольцо вокруг Ленинграда! Сколько еще продержатся русские? – раздумывал. – Месяц, три… Петербург – это культурная столица России. Сколько там сосредоточено художественных ценностей мирового уровня?! Войны начинаются и заканчиваются, воинская служба тоже. А несколько картин-шедевров могут обеспечить комфортную жизнь и благополучную старость где-нибудь в теплых краях, в его любимой Испании. Например, под Валенсией на теплом Средиземном море…».
По молодости Канарис служил в военно-морском германском флоте и достаточно намерзся в Северном и Балтийском морях.
Адмирал прошел к небольшому мраморному кофейному столику, на котором стояла фарфоровая чашка с душистым кофе. Сделал пару глотков и задумался. Вспомнил провалившуюся операцию «Золотой трезубец» по перехвату советского золота, хранящегося в Петербурге. Вспомнил и вторую неудавшуюся операцию «Эшелон» из этой серии.
Канарис помнил почти все свои удачные и неудачные операции. Помнил и героев этих операций, как положительных, так и отрицательных для него.
«Этот русский Хранитель из Ленинграда, Сергеев, приложивший руку к срыву наших двух операций, еще жив? – подумал. – Если жив, – усмехнулся, – то радуется, наверное, что переиграл нас. Пожалуй, стоит его, моего личного врага, Хранителя, огорчить…».
Прочитал про себя одно из своих любимых стихотворений на французском языке…
Всю дорогу до Свердловска Ермолай и Мила молчали. Девушка определенно ждала каких-то слов от Сергеева. А он не знал, что сказать. Ведь шла война. Он, конечно, был ей благодарен. Но давать пустых обещаний не хотел… Они как-то быстро и скомкано, так и не сказав много друг другу, простились у железнодорожного вокзала…
Немного поплутав по городу, Сергеев прибыл в штаб округа Красной армии. С трудом нашел в недрах большого здания отдел Главного разведывательного управления.