Операция «У Лукоморья…»
Шрифт:
– Меня?!! Какой-то зеленый мальчишка…
– Это кто мальчишка? – обиделся капитан, приняв последнюю реплику на свой счет.
– Кощей!
– Пацан,– безоговорочно согласился Илья, дуя на крест. Цепочка уже начала жечь руки.– И вредный, гад, все на порядочных людей наехать норовит. Видать, в детстве пороли мало. Давай ему по репе настучим.
– Отвали! – полыхнула огнем Саламандра.– Не то я тобой раньше, чем Кощеем, займусь. МЕНЯ,– вновь завопила ящерка на пронзительно высокой ноте, порой переходящей в ультразвук,–
Горыныч, взбешенный таким непочтительным отношением к «папе», включил водометы. К небу рванул обжигающий пар, и Илья понял, что комплексный метод с треском провалился. Он допустил роковую ошибку, подначивая такого взрывоопасного противника. Взбесившейся Саламандре вода была по барабану. И тут в дело вступил Горыныч. Он был взбешен не меньше, а потому на данный момент ему была по барабану Саламандра.
– Ты на кого тянешь? – рявкнула Центральная.
– Да папа таких, как ты, в бараний рог крутит! – Правая понеслась к колодцу на дозаправку.
– Он звезды с неба срывает и об таких, как ты, тушит! – Левая помчалась вслед за Правой.
Демарш Горыныча возымел свое действие. Саламандра перестала верещать.
– Вы хотите сказать – он сильнее магов Атлантиды?
– Да в гробу я видал твоих магов,– не на шутку рассердился Илья.
– От кого ж ты свой род ведешь, если магов в гробу…
– От Адама и Евы,– отрезал капитан. «Блин! Что горожу? Хотя в принципе правду сказал».
Правда сразила Саламандру наповал.
– С ума сойти… – Ящерица как-то быстро сникла, съежилась и опала до прежних размеров.
– Иван,– послышался робкий шепот из-под котла.
– Зови его папой,– кукарекнул Никита Авдеевич.
– Папа,– Саламандра умоляюще смотрела на Илью,– возьми в ученики.
– Вообще-то преподаватель из меня хреновый,– честно признался капитан, накидывая на шею крест, мгновенно остывший до температуры окружающей среды. «Ну надо же, никак на халяву пронесло».– Да и не школу я здесь открываю. Мне не ученики, а товарищи нужны. Братья, так сказать, по оружию.
– Я согласна,– запрыгала под чаном ящерка.
– С чем?
– Братом по оружию быть.
– В мою команду, значит, хочешь?
– Хочу.
– Одного твоего хотения мало. Эту честь еще заслужить нужно. Испытание тебе устроим.– Илья стремительно развивал успех, не давая Саламандре опомниться. Последняя же, узнав, что войти в команду «папы» не так-то просто, буквально загорелась желанием служить у такого великого чародея, который и ее создателей в гробу видал, и звезды на небе тушит, и…
– Испытывай скорее,– волчком закрутилась под чаном ящерка.
– Не суетись,– строго сказал капитан,– думать буду. Утро вечера мудренее. Тогда и побазарим. Вы, кстати, тоже умишком пораскиньте,– строго обратился он к своей разношерстной команде,– поутру мне свои соображения скажете, ну а я решение приму.
Очередная атака на посад закончилась бескровной победой антикощеевской коалиции. Довольный Илья скрылся в горнице, и через пару минут до ушей его команды донесся могучий храп капитана, сообщивший его команде, что «папа» уже думает вовсю.
– Вы хоть поняли, какую папа честь нам оказал?– многозначительно спросила Центральная.
Все дружно закивали головами. Даже Саламандра, которая этого пока еще не поняла.
– Так что? Думать будем? – спросила Правая.
– Обязательно,– кивнула Левая.– Наливай!
– Это еще за…– вскинулась было Центральная.
– Забыла, как папа учил? – строго спросила Левая.– Вдохновение, вдохновение и еще раз вдохновение!
– Как завещал нам великий папа,– подхватила Правая, подтаскивая поближе к себе ведро с первачом.
– Как учит нас здравый смысл,– прокудахтал Никита Авдеевич, подтаскивая к себе плошку.
– Ну, раз папа… – Центральной крыть было нечем, и она потянулась к ближайшему ведру.– Дай с эликсира пробу сниму, вдруг чего напортачили?
– Э, качество не так проверяют.– Домовой приволок покореженный ковшик. Зачерпнул им из соседнего ведра и сунул под нос Центральной.– А ну дыхни!
Центральная дыхнула. Когда к участникам ночного шабаша вернулось зрение, они увидели обиженную физиономию Чебурашки, вертящего в руках оплавленную ручку. Около его ног в неглубокой ямке с опаленными краями пузырилось все остальное.
– Силен ты стал, Горыныч,– поразилась Саламандра.– Даже я так не умею.
– Папина школа,– гордо сказала Левая.
– Да, папа наш… – Правая тоже хлебнула и демонстративно подсветила небо,– не чета Кощею.
– Я тоже хочу, как Горыныч. Попросите папу, пусть научит.
Туша Горыныча заколыхалась от смеха.
– Потешила.– Центральная плюхнула морду в свое ведро.
– Папа уму-разуму только тех учит,– внушительно сказал воевода,– кто братину хмельную с ним распил, кому он лично доверяет. А его доверие еще заслужить надобно… да и наше тоже. Думаешь, зачем он тебе испытание назначил?
– А может, мы ее этим вот и испытаем? – Чебурашка выразительно почесал лапкой горло.
– Испытаем,– загомонили головы Горыныча. Воевода не возражал:
– Быть по сему. Горыныч!
Центральная сразу сообразила, что от нее требуется, и подтащила к чану свежее ведро. Чебурашка притащил из горницы еще одну плошку, наполнил ее доверху ароматным первачом и подставил под нос ящерке:
– Пей.
– Там же вода! – с ужасом отшатнулась Саламандра.
– Пей! – рявкнул Горыныч в три головы. Центральная при этом не рассчитала сил и случайно подожгла сивуху.