Операция «Зомби»
Шрифт:
– Зря сказал. Теперь обязательно обчихаюсь.
Лена решительно полезла в контейнер. Зотов, улыбнувшись ей на прощание, быстро закрыл крышку, поставил пломбу, осмотрел еще раз со всех сторон стальной ящик и вышел из отсека.
Поднявшись наверх, он сообщил дежурному, что контейнеры готовы к отправке.
Через четыре часа в аэропорту, когда контейнеры уже были перевезены от вертолета к грузовому самолету ВВС и ждали погрузки, Зотов, отпустив солдат в местный буфет, подошел к одному из стальных ящиков и тихо постучал по крышке:
– Как ты там, жива
– Долго мне сидеть в этом гробу?
– послышался в ответ приглушенный голос.
– Все, приехали.
– Он быстро сорвал пломбу и вскрыл контейнер.
– Иди в аэровокзал и жди меня у касс, - велел Дмитрий, помогая Елене вылезти.
Он проводил ее взглядом до дверей здания и посмотрел на часы.
– Опять опаздывает, - покачал он головой, но не успел закончить фразу, как на поле выскочил грузовик и на полной скорости помчался к Зотову.
Громыхая и скрипя тормозами, машина остановилась рядом с контейнерами, и из кабины вышел улыбающийся шофер-кавказец.
– Здорово, начальник. Ну спасибо, мне как раз такой ящичек и нужен.
– Он радостно обнял майора, хлопая его по спине огромными ручищами.
– Ашотик и раньше был твоим должником, а теперь слуга навек.
– Забирай быстрее и сваливай!
– Понял! Ребята, за дело!
Из крытого кузова выскочили три человека и, поднатужившись, закинули контейнер в машину.
– Ну, бывай, начальник!
Машина исчезла так же быстро, как и появилась. Дмитрий, проследив за погрузкой в самолет оставшихся контейнеров и передав сопроводительные документы подъехавшему лейтенанту, наконец-то свободно вздохнул и направился в здание аэровокзала.
Через пару часов Лена уже подлетала к Ленинграду.
«В Питере, как всегда, дождь, - подумала она, тоскливо смотря в иллюминатор.
– И темнота. Я почему-то всегда приезжаю на родину вечером».
Ее мысли были невеселыми. Неизвестность пугала, но прошлое было еще страшнее. Единственное, что успокаивало,- это Зотов. И хотя его не было рядом, каждую минуту она чувствовала незримую поддержку этого человека. Его сила, уверенность, выдержка передавались и ей.
Встреча с другом Дмитрия прошла как по сценарию. Отличительные знаки, обмен паролями, и вот они уже мчались в машине по Московскому проспекту к центру города.
– Куда вы меня привезли?
– спросила Елена, выходя из машины.
Они стояли в темном дворе-колодце старого многоэтажного дома. Мрачные, заплесневелые, мокрые стены, грязные окошки, мусор под ногами…
– Это, конечно, не интеротель, но внутри, я думаю, будет получше, - ответил друг, предлагая ей войти в один из подъездов.
– Надеюсь.
Лена брезгливо съежилась, боком вошла в двери и, стараясь не прикоснуться к обшарпанным загаженным стенам, стала подниматься по крутым ступенькам.
– Это что, черный ход?
– Был до революции. Теперь парадный.
Поднявшись на третий этаж, друг подошел к массивной окованной железом двери и, достав связку ключей, стал по очереди открывать многочисленные замки.
Квартира оказалась небольшой, но очень милой, со
– Здесь что, какой-нибудь шах скрывается?
– спросила Елена, с интересом осматривая весьма дорогое убранство.
– В данном случае - шахиня.
– Я здесь надолго?
– Пока не знаю. Могу с уверенностью сказать лишь одно: пока вам не следует выходить из квартиры. Все необходимое для жизни - в шкафах и в холодильнике.
– Значит, я пленница?
Друг улыбнулся:
– Скорее, разведчица, ушедшая на дно.
– Про дно это вы правильно сказали, но мне от этого не легче, - вздохнула она, подумав: «А что я, собственно говоря, ною? В моем положении надо помалкивать и радоваться, что так все удачно складывается. Тьфу, тьфу, тьфу…».
Она незаметно постучала по столу и взглянула на друга. Тот улыбнулся, будто прочел ее мысли.
– Что со мной будет дальше?
– Простите, но это не входит в мою компетенцию. Пока не входит. Я жду дальнейших указаний от Дмитрия Николаевича.
25
Вот уже несколько дней у Зотова было чемоданное настроение: он знал, что в Зоне ему осталось служить недолго.
Несмотря на свою непоседливость майор был консерватором и не любил крутых перемен. Он уважал стабильность, уверенность в завтрашнем дне. С самого начала зная, что служба чекиста - перекати-поле, он все же не мог свыкнуться с этим и очень негативно относился к подобным переменам. Он знал, что в глубине души будет тосковать по Зоне, как тосковал по всему, во что вкладывал душу.
Сидя в кресле у себя дома, он рассматривал комнату, словно видел ее впервые. Всю противоположную стену занимали застекленные полки, на которых стояли модели самолетов и вертолетов. Модели эти в основном были из Чехословакии, Польши, Германии, Италии. Зотов сам их склеивал, наносил боевую окраску, опознавательные знаки и бережно ставил на полочку. Мальчишки постоянно ходили к Дмитрию, чтобы посмотреть на мини-музей боевой авиатехники, а хозяин подробно рассказывал им о каждом самолете.
Почти все мужчины в Зоне что-нибудь коллекционировали: марки, значки, этикетки от спичечных коробков. Один собирал даже этикетки от советских и импортных спиртных напитков, хотя сам был трезвенником, и оклеивал ими стены.
Майор печально посмотрел на свою коллекцию: что будет с ней? И что, черт возьми, будет с ним самим?!
Через три дня, когда товарищи по работе попрощались с невинно убиенной Еленой Николаевной Бережной, майор повез капсулу с ее прахом в последний путь - в Ленинград, чтобы похоронить рядом с могилой матери.
Ленинградские товарищи из Большого дома на Литейном были предупреждены, поэтому похороны прошли быстро и по-деловому.
Зотову очень хотелось приехать к Лене на новую квартиру, но еще на кладбище он заметил за собой «топтуна». Кроме того, в Зоне он получил приказ срочно прибыть на Лубянку. Учитывая эти два обстоятельства, майор сразу же после похорон поехал в аэропорт. Встреча с любимой откладывалась на неопределенный срок.