'Операция
Шрифт:
– Ну да. Что-то в этом роде.
Но дед все еще не решался подойти.
– Ладно. – Мамонтов пожал плечами и огляделся. – Кто хочет выпить?
– Вс-вс! Договорились! – Старик тут же подскочил к нему и заулыбался, заглядывая в глаза. – И про что будем разговаривать?
– Пойдем отсюда. – Гоша отвернулся, чтобы вдохнуть свежего воздуха. – Не здесь.
Они долго шагали по городу. Мамонтов то и дело останавливался перед ларьками, заглядывал в витрины, завязывал развязавшийся шнурок. Когда пришли в какой-то
– Ты что, шпион? Тайн государственных я, к сожалению, не знаю.
– Почему ты решил, что я шпион? – Гоша удивленно посмотрел на старика.
– Так ты ж все время «хвоста» фотографировал, петлял, как кролик на охоте. – Старик засмеялся, ощерив беззубый рот. – Я в сороковых в НКВД служил, мы это проходили. Или, может, ты бандюга? Так чего ж они тебя еще на бану не хапнули?
– Никакой я не бандюга. – Гоша ухмыльнулся и сел на лавку. – Просто шнурки хреновые, синтетические. Все время расплетаются.
– Молчу, молчу! – замахал старик руками. – Меня это не касается вообще. Че ты спросить хотел? Давай, спрашивай, а то я человек занятой.
– Скажи, – Мамонтов задумался, – давно ты на вокзале живешь?
– С прошлой зимы. – Старик достал из кармана замусоленный чинарик и закурил. – Раньше в доках проживал, но там теперь туго. Неплатежи.
– Какие неплатежи? – удивился Мамонтов.
– Известно какие. – Старик вздохнул. – Руководство порта судам не платит, те за рыбой и не ходят, стоят все на причале. Раньше в неделю по две-три плавбазы приходили, рыбы свежей навалом было. Сумки три наберешь – и на базар. А теперь если в месяц три корабля будет – уже праздник. Все перестройка. – По морщинистой щеке деда скользнула слеза. – Она, проклятая, жизнь всем попортила.
– Ну ладно, ладно. – Мамонтов хлопнул его по плечу. – Твое отношение к политике меня мало интересует. Ты лучше скажи, много вас там таких?
– Ой, мно-ого! – Дед махнул рукой. – И все время новые едут, и едут, и едут. И чего прутся? Как будто здесь коммунизм какой-то.
– Скажи, дед. – Георгий задумался. – А часто у вас бомжи пропадают? Ну так, чтобы есть человек – и нет уже. Бывает такое?
– Ну-у. – Дед поскреб черными ногтями щетину на шее. – Бывать-то оно бывает. В месяц человек по восемь-десять, не меньше. Вот Зубаря уже неделю не вижу, Эльвирка куда-то пропала, потом еще…
– А сейчас менты еще одного забрали. – Мамонтов попытался направить мыслительный процесс деда в нужное русло.
– Это Черепа-то? – оживился дед. – Так и поделом ему. Он у меня неделю назад булку с маком отобрал. Целая почти булка была, только раз всего надкусили. Говорил я ему – отольются кошке мышкины слезки.
– Нет, дед, ты не понял… – Мамонтов начал злиться. – Булка твоя мне до одного места. Ты мне лучше скажи, часто вас менты ловят? И что потом бывает, когда они вашего брата захомутают?
Дед удивленно посмотрел на Гошу и вдруг покрутил пальцем у виска.
– Ты идиот, да? – зло засмеялся он. – Ты что, вообще шизик? Я ему про это уже битый час толкую, а он ни хрена не понял.
– В смысле? – Мамонтов насторожился.
– Так они ж и гребут, архангелы! – разнервничался бомж. – Они и гребут. Кого изловят, тот больше и не появляется. Работа у них такая. Два раза в месяц хапают всех подряд – и кранты. Как говорится, кто не спрятался – я не виноват.
– То есть ты хочешь сказать, что те, кого менты загребли, больше не появляются? – подытожил за старика Мамонтов.
– Ага. – Дед закивал. – Если это все, то гони на бутылку, не томи, а то помру от потери слюней.
– На. – Георгий сунул ему десятку и встал. – И если скажешь кому про наш разговор – своими руками придушу. Понял?
– Ладно, не пугай! – Старик схватил деньги и сунул их в носок. – Видали мы таких, сами пугнуть можем. Больно ты мне нужен, про тебя болтать. Да я таких, как ты, в сорок девятом…
Он еще долго гундосил что-то себе под нос, но Мамонтов не стал его слушать. Все, что ему было нужно, он уже узнал. Теперь оставалось проверить, правильны ли его предположения…
Его долго никто не замечал. Переступали через него, толкали ногами, изредка спотыкались, но замечать никто не хотел. Только два раза какие-то сердобольные дамочки осторожно трогали за плечо и робко интересовались:
– Молодой человек, вам плохо?
Но тут же слышался строгий голос спутника:
– Оставь его. Не видишь разве, он нажрался, как скотина…
Потом кто-то шарил по его карманам. Гоша приоткрыл глаз и увидел, что это один из бомжей. Не найдя ничего путного, тот больно пнул Мамонтова ногой в спину.
Менты появились через два часа, когда Гоша уже собирался встать и расколотить какую-нибудь витрину, чтобы форсировать события.
– Смотри, какой тепленький, – бесстрастно сказал кто-то и стал заламывать Мамонтову руки. Гоша в ответ замычал и сделал вид, что пытается сопротивляться.
– Тихо-тихо. – Менты подняли его на ноги и поволокли к машине. – Ты откуда такой красивый? Что-то раньше мы тебя не встречали.
– От верблюда! – закричал Гоша, выпустив из носа длинную зеленую соплю.
– Поня-атно. – Милиционер прислонил его к капоту и стал обыскивать. – А как тебя зовут, красавец?
– Это мое личное дело. – Мамонтов мотал головой, глядя куда-то в небо. – Я – Гоша.
– Го-оша. – Менты загоготали. – А фамилия твоя как, Гоша?
Гоша икнул.
– А твоя? И вообще, чего вы ко мне привязались? А ну положь на место, козел паршивый! Я те все роги поотшибаю!
Но стражи порядка развеселились еще больше. Погрузили Гошу в кенгурятник, как бревно, и повезли в отделение.