'Операция
Шрифт:
– Что, Феликс? – засмеялся дежурный, когда Гошу притащили в ментовку и затолкали в камеру. – Еще одного притянули? Тут скоро противогазы выдавать придется.
– Товарищ капитан, завтра утром всех отправим, не волнуйтесь. – Феликс запер дверь на ключ и еще раз пересчитал задержанных. Ровно десять человек. И все без определенного места жительства. – Вы же знаете, у нас, как в банке.
– Ты мне, Сарайкин, лучше скажи, как ты их до завтра без туалета продержишь? Опять вся клетка засрана будет?
– Не волнуйтесь. – Сарайкин скинул с плеча автомат и лениво поплелся в комнату отдыха. – Сами вылижут. Языками!…
Ночью, перед рассветом, камера открылась, и всех стали выгонять во двор. Выгоняли те же Сарайкин и его напарник. Выгоняли молча, жестоко, лупя по ребрам резиновыми дубинками.
– Все полезли в машину! – коротко скомандовал Сарайкин, и бомжи бросились в зарешеченный багажник небольшого фургона. Мамонтов послушно нырнул в дверь.
Внутри кузова приятно пахло свежевыпеченным хлебом. Наверное, раньше здесь возили продукцию какого-нибудь хлебокомбината. А теперь возят грязных, вонючих, завшивленных бомжей.
– А куда нас везут? – вежливо поинтересовалась опухшая тетка в драных спортивках, когда фургон выехал за ворота и затрясся по дороге.
– В жопу труда, резать провода! – ответил кто-то, и все засмеялись.
Гоша сидел в самом углу и молча наблюдал за своими спутниками. Странно, но тут были в основном молодые люди. Самому старшему, если побрить и помыть, можно дать сорок пять, не больше. Но ведь на вокзале полно стариков и старух. Их-то ловить легче, чем молодых и здоровых. Так нет, в этой компании ни одного пожилого отброса общества. Все предположения Гоши подтверждались.
Через час тряски машина выскочила из тесного кирпичного лабиринта улиц и понеслась по открытому загородному шоссе. За окном в лунном свете ярко поблескивала дорога.
– Красиво как… – вздохнул кто-то из заключенных. – В деревне сейчас хорошо, наверное.
Ему никто не ответил, все уставились в маленькие зарешеченные окошки.
Гоша смотрел на этих людей, и ему становилось страшно. Страшно, что человек может до такой степени опуститься. Их сейчас везут на убой, как стадо свиней, а они спокойно глазеют в окошко, будто едут в санаторий. Страшно…
Мамонтов никогда прежде в России не был. Его дед эмигрировал из страны, когда большевики взяли власть. Жили сначала во Франции, потом уже отец перетащил семью в Штаты. Там и родился Георгий. И вот теперь он вернулся на землю предков. Да, весело, ничего не скажешь… Пушкин, Достоевский, Толстой, Тургенев… Особенно Тургенев, конечно, – вот же брехуны чертовы!
Еще через час машина остановилась и снаружи лязгнул замок на двери. На этот раз у двери стоял какой-то мужчина в пятнистом военном камуфляже.
– Всем выходить и строиться возле борта! – спокойно скомандовал он, и бомжи потянулись к выходу, щурясь от яркого света и втягивая прыщавыми носами чистый воздух.
Это был небольшой аэродром. Невдалеке стоял старый вертолет, лениво разгоняя пыль лопастями.
– В машину! В машину! – двое небритых, противно пахнущих гуталином и чесноком прапорщиков стали загонять арестантов в чрево металлической стрекозы. Загоняли палками, как пастухи загоняют в хлев отару послушных тупых баранов.
Мамонтов подумал, если садануть одному ногой в грудь, а второму резко свернуть шею, то запросто можно уйти. Даже быстро бежать не придется. Но подумал он это так, чтобы не чувствовать себя членом стада рогатого скота. Никуда бежать нельзя – провалишь все дело. Ну, возьмет он этих солдафонов, а дальше что? Те будут долго отпираться, строить невинные, ничего не понимающие глазки, лепетать про какие-то там приказы невидимого начальства, и этим все закончится.
Нет, он пойдет до конца, до самого упора, пока не вычислит всех.
Глава 22. Париж – Лондон
Ее перевозили как собаку. В багажном отделении. В деревянном ящике с дырочками. Было душно и темно. От ужаса, непонимания ситуации, от незнания того, что произойдет в ближайшие часы, кровь стыла в жилах. И все же огромным усилием воли Марго заставила себя успокоиться и немножко вздремнуть. Когда самолет приземлился и ее выпустили на свободу, она даже выглядела посвежевшей и отдохнувшей.
– Добро пожаловать на английскую землю. – Лупоглазый распахнул заднюю дверцу представительского автомобиля с затемненными окнами, который въехал прямо в багажный терминал.
– Где я?
– В Лондоне, детка. Чувствуй себя как дома. Кстати, ты говоришь по-английски?
– Очень плохо.
– У тебя будет возможность получить практику, – пообещал лупоглазый, усаживаясь рядом с водителем. – Вперед, шеф с нетерпением ждет нашего прибытия.
Начиналось самое интересное и захватывающее. Если наблюдать со стороны. А изнутри это выглядело почти страшно.
Российская часть работы крутилась уже сама по себе, но теперь надо было найти Ляффон. Только вот где?
Как сказал Солонин, правда по другому поводу, – пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что.
Но на карту была поставлена жизнь Марго.
– Мне нужны все люди, которые только есть в нашем распоряжении, вплоть до худших из худших, – докладывал Турецкий Реддвею. – Мы должны прочесать все объекты, так или иначе связанные с Лидо, в особенности место ее работы, допросить близких подруг и знакомых. Нужно немедленно подготовить еще одного двойника, на этот раз двойника самой Марго. Уотовцы не должны догадаться, что она исчезла.