Оператор Б
Шрифт:
– Боже, это замечательно, - прокомментировала она, потягивая. Затем она взяла бутылку.
– Господи, оно было разлито в 1914 году!
– Тебе оно нравится?
– Ну да, но...
Фэррингтон снова запихнул в него пробку, положил в пакет.
– Возьми его. Угости друзей.
– Ну, что ж, спасибо, - она была ошарашена - на всю ночь.
Фэррингтон предположил, что начальники уже заплатили ей за это тысячу долларов. Это были обычные деньги.
– Но мне очень жаль, - сказал он, - об остальном. Спасибо, что зашла.
Женщина выглядела сбитой с толку из-за взъерошенных каштановых волос.
– Они заплатили мне, чтобы я осталась до утра.
– Что ж, сегодня твоя счастливая ночь. Ты рано уезжаешь.
Она моргнула, в её глазах появилось непонимание.
– Есть что-то...
– С тобой всё в порядке, - сказал он.
– Просто у меня сегодня месячные.
Она не рассмеялась.
– Сержант попросит водителя отвезти тебя домой, - сказал Фэррингтон.
Она пожала плечами.
– Это твои деньги.
Не совсем, это налогоплательщиков.
– Я рад, что тебе понравилось вино. Но позволь мне кое-что спросить, - челюсть Фэррингтона заскрипела. Он посмотрел на неё, затем поднял свои руки в странных рукавицах.
– Разве ты не собираешься спросить... об этом?
– Они сказали мне ничего не спрашивать.
Конечно. О чём он думал?
– Спокойной ночи... и береги себя.
Он проводил её и запер за ней богато украшенные двойные двери.
Правильно, милая. Сегодня твоя счастливая ночь... а завтра - мой счастливый день.
Он смотрел в зеркало над комодом "Hepplewhite"[2]. Мелькнуло изображение, и он увидел себя на десять лет моложе: держит решётку-гриль во внутреннем дворике своего дома на Оксен-Хилл. Его улыбающаяся жена приносит тарелку картофельного салата к столу для пикника. Его идеальная маленькая дочка играет в песочнице.
Затем образ растворился в дымке и появилось резкое лицо, смотрящее на него.
Странные чёрные рукавицы коснулись медных ручек комода. Он выдвинул ящик, источающий кедровый запах старого дерева. Фотография его жены в рамке, как всегда, оставалась перевёрнутой. Он не мог смотреть на неё, но и не мог выбросить. Однако рядом с этой фотографией лицевой стороной вверх лежала другая, 70-х годов: майор Фэррингтон в лётном костюме стоит на трапе своего "Harrier V8B". Он был удивлён, что они позволили ему оставить её себе; любая его фотография была засекречена.
Его лицо было засекречено. Все файлы его существования были официально удалены.
Я удалён, - подумал он.
– Командный дух, - прошептал он себе.
– Разве это не великий подвиг?
Он уставился на оставшееся содержимое ящика - безделушки. Медаль «Пурпурное сердце», три медали «Серебряная звезда», крест «За выдающиеся заслуги», почётная медаль Конгресса, которую Джимми Картер повесил ему на шею.
Но только одна вещь в ящике была ему сейчас нужна...
«« - »»
За её спиной оставалась тихая крепость в шлейфах натриевого света. Она держала бутылку вина под мышкой, её высокие каблуки стучали по цементу, когда она приближалась к освещённым воротам.
Её звали Тина, хотя имена не имели значения. Она пошла в армию в 1993 году в возрасте восемнадцати лет, надеясь сбежать от пьющей матери и жестокого отца. Когда она проходила полиграф, её спрашивали, принимала ли она когда-нибудь наркотики? Играла ли в азартные игры? Совершала ли когда-нибудь кражу? Командование разведки и безопасности армии США вырвало её с базы и дало ей работу в качестве агента в «секс-операциях». Шлюха другим словом. Но ей было всё равно. Ей нравился секс, и деньги были хорошие.
– Привет, - сказала она и подняла бутылку вина.
– Он сказал, что я могу это забрать.
Молодой водитель ВВС кивнул в сторону ворот.
– Минуточку, пожалуйста, мэм, - и он отнёс бутылку в здание, где спецназовец в белом шлеме осмотрел её.
Бледно-синий правительственный фургон стоял прямо у здания, дверь была открыта. В фургоне не было окон, по протоколу, к которому Тина привыкла, ей не разрешали знать, где она.
– Мэм?
Тёплый воздух пронёсся мимо лица Тины. Её взгляд вернулся к странному зданию.
– Это необычное место, - прокомментировала она.
Потом она вспомнила о странных «клиентских» руках. Однажды она обслуживала российского специалиста по подрыву зданий, который случайно подорвался сам. Его руки были практически разнесены по ветру. Она задавалась вопросом, как же он дрочил?
Тина знала, что не получит ответа, но всё равно спросила водителя:
– Что случилось с этим парнем? Он обжёгся или что-то в этом роде?
Водитель с каменным лицом вернул ей бутылку вина.
– Мэм, я не уполномочен раскрывать какую-либо информацию о вашем клиенте, даже если бы у меня была такая информация, а у меня её нет.
Тина чуть не рассмеялась. Все эти парни были обычными военными роботами. Держу пари, он трахается, как будто отжимается перед тестом по физкультуре...
Но последняя мысль вернулась к безымянному мужчине, чей номер она только что покинула, - это была самая простая ночь в её жизни.
– Он кажется таким грустным, - сказала она.
– Кажется, он чего-то боится, напуган, но пытается это скрыть.