Опередивший время. Очерк жизни и деятельности Томаса Мора
Шрифт:
Нет, во всяком случае, открытой войны. Вот уже без малого пятнадцать лет на английском троне король новой династии — Генрих VII Тюдор. Корону он завоевал на поле битвы в Босворте, одержав победу над Ричардом III. Более четверти века длилась ожесточенная борьба за власть между двумя враждующими феодальными группировками Йорков и Ланкастеров, Алой и Белой розой. Опустошительные набеги, бесконечная смена правителей… В окрашенных кровью снегах Тоутона в свое время насчитали 28 тысяч убитых. Но подобных сражений было не менее пяти-шести, не говоря уже о более мелких, а всего-то в стране
Подобно Людовику XI французскому, Максимилиану Габсбургу — императору «Священной римской империи германской нации», подобно итальянцу Козимо Медичи и другим удачливым основателям новых европейских династий и собирателям земель, Генрих VII принадлежит к новому типу монархов — достаточно ловких, чтобы не всегда идти напрямик, достаточно умных, чтобы никогда не лезть на рожон, и в то же время железно расчетливых в достижении цели.
Именно Генрих VII догадался жениться на наследнице Йорков Елизавете и добавить в свой герб и Белую розу. И тем самым сделал решительный шаг к упрочению своей власти.
Но вскоре ему все-таки пришлось вновь выступить в поход. Дело очередных претендентов на престол, уверявших, что они принцы из дома Йорков, оказалось довольно быстро проигранным.
А Генрих и тут сумел показать изворотливость и государственный ум. Разбив противников, он не стал подряд вешать всех участвовавших в войне против него, а, наоборот, отнесся к побежденным милостиво. Милость эта, правда, известна была уже издавна: с незапамятных времен все разбойники с большой дороги, наставляя на путника пистолет или подбираясь к нему с ножом, требовали кошелек или жизнь. Генрих рассудил, что в данном случае ему выгодней получить кошелек. И все участвовавшие в восстании монастыри, города и деревни были обложены данью.
Растут поборы, подати. Растет число бедняков, нищих — уже начинается в Англии тот социальный процесс, который позже войдет в историю под названием огораживания: многие крестьяне лишаются своих наделов. Распускаются специальным декретом и все частные поенные дружины. Постепенно Генрих добивается все большей власти в стране и использует ее для того, чтобы набить свои сундуки золотом.
Начав царствование весь в долгах, он путем конфискации и налогов становится настолько богат, что может даже ссужать — когда ему выгодно — деньгами других венценосцев. И за какие проценты!
Проходит в конце концов не так уж много времени, и европейские владыки, которые еще сравнительно недавно со дня на день ожидали его падения, вынуждены признать, что у короля Генриха VII достаточно твердое положение в собственной стране. И что с маленькой островной монархией необходимо считаться.
У английского монарха честолюбивые планы: усилить роль и влияние Англии в Европе. Такова, по его мнению, одна из первостепенных задач.
Это, однако, не так просто.
Вот Франция, которая значительно окрепла во времена Людовика XI, действовавшего примерно теми же методами, что и Генрих VII. И хотя некоторые ее земли еще со времен Столетней войны по-прежнему принадлежат Англии, соперник этот достаточно сильный.
Вот Испания: за какие-нибудь тридцать-сорок лет из немощной, находившейся под чужеземным игом страны она превращается в объединенное королевство
Европейские монархи, и прежде всего французские, еще по привычке видят в разбойничьих войнах на итальянской земле одно из важных средств обогащения и усиления своей власти. Словно магнит, притягивает эта богатая, но лишенная единой власти страна их алчные взоры.
Да, многое в политических расчетах идет еще по инерции старых феодальных времен.
А новое, вот оно, уже на пороге.
Появляется доменная печь. Используются простейшие виды токарных, сверлильных и шлифовальных станков. Появляются самопрялки и сукновальные мельницы, усовершенствован компас. С каждым годом городские ремесленники производят все больше товаров.
И примерно в то же самое время, когда Эразм и Мор посетили в Элтхеме детей Генриха VII, король Мануэль Португальский, торжествуя, писал из Лиссабона: «Мы узнали, что наши капитаны открыли Индию и другие граничащие с ней королевства и владения; что они объездили тамошние моря и большие города, видели большие здания и мощные реки, убедились, что страны эти плотно населены и ведут широкую торговлю пряностями и драгоценными камнями, которые на кораблях привозят в Мекку, а оттуда в Каир, из коего они распространяются по всему свету. Мы уповаем, что с божьей помощью сумеем перенаправить эту большую торговлю в сторону нашего королевства и тем самым обеспечить все христианское население этой части Европы в достаточной мере и пряностями и драгоценными камнями».
Такие же перспективы скоро откроются и перед Испанией.
Пройдет еще немного времени, и из уст в уста будут передаваться рассказы об Эльдорадо, стране, где золото встречается чуть ли не на каждом шагу.
Словно снежная лавина ширится открытие новых земель.
Экономические последствия этих открытий будут огромны. Торговля, промышленное производство, мореплавание чуть ли не всей Западной Европы испытают на себе колоссальное влияние чудодейственного, нежданно-негаданного, неслыханного по своим размерам золотоносного дождя.
Но новые дали, новые земли открывают и новые горизонты знания.
Февраль 1488 года. Корабль португальского мореплаватели Бартоломеу Диаша находится в двухстах милях северо-восточнее мыса Доброй Надежды. Впрочем, мыс еще так не называется, он вообще не имеет названия. И Диаш еще не вполне понимает, что же произошло. Он день-другой продолжает плыть на север. И только тогда убеждается: желаемое свершилось. Ему удалось обогнуть с юга африканский материк!
На полдороге между нынешним Порт-Элизабет и Ист-Лондоном уставшие от долгого пути матросы заставляют его повернуть назад. Но дело сделано.
Мысом Доброй Надежды назовут открытый уголок земли. Мысом Доброй Надежды потому, что (наконец-то!) появилась надежда попасть в Индию морским путем.
Осуществит это, как известно, Васко де Гама. Но прежде чем в 1499 году к королевскому замку в городе Эвура примчится на взмыленной лошади всадник, прежде чем, задыхаясь от волнения, упадет к ногам короля и скажет, что он может сообщить его величеству радостную весть — португальские корабли побывали в Индии, все в те же незабываемые годы произойдет еще одно значительнейшее событие.