Опиум. Вечность после
Шрифт:
И вот тогда ты захлебнёшься болью, от которой уворачиваться бесполезно – она ползёт отовсюду, из каждой щели.
«А любовь помогает жить наперекор всему»
Глава 1. Первая встреча «после»
Alexis Ffrench – Bluebird
Сегодня мы увидимся впервые.
Три года прошло. Три. Тысяча дней осознания, отрицания и попыток «принять».
Мать, наконец, решилась собрать всю семью за ужином: великий семейный обед с традиционным барбекю, печёной кукурузой и десятком иных заумных блюд, потому что теперь у неё новое увлечение – кухня.
Я ненавижу готовку, и так было всю мою жизнь. Всё, что от меня требуется – это пара лишних рук, способных помыть, почистить, нарезать. Это не сложно и вполне доступно для меня, только вот руки с самого утра трясутся.
На самом деле, сегодня не первая наша встреча. Была ещё одна, почти сразу после разрыва, но встречей её вряд ли можно считать, потому что мы не встречались.
Три года назад
Первые дни я живу в тумане. Странное состояние отупения, приглушённости чувств и эмоций, отсутствие желаний, включая базовые – мой новый мир. Человек, успевший стать не просто частью моей жизни, нет, он стал ею целиком – мой родной брат. Больше того, мы близнецы, а это означает, что наши крохотные клетки начали расти бок о бок: день за днём, неделю за неделей мы были рядом и превращались из зародышей в детей. Не удивительно, что меня всегда так сильно тянуло к нему, ведь с момента появления моего первого атома в этой Вселенной я была не одна, нас было двое.
Братья и сёстры не могут создавать пары, между ними не возникает чувств, любовь невозможна, секс запрещён, и даже мысли о нём развратны.
Существуют препятствия и преграды, которые можно научиться преодолевать, а есть данность, не оставляющая вариантов.
Мы никогда не сможем быть вместе. НИКОГДА.
Моя мораль сдала позиции на шестой день после дня Х. Точнее, это произошло сразу же, как родные отец и мать улетели обратно в Бостон, клятвенно пообещав вернуться в самое ближайшее время и уже насовсем. Я мысленно пожелала им навсегда оставаться в Бостоне и никогда не возвращаться.
Разум проиграл решающую битву сердцу, и мой коллапс случился в комнате Дамиена, на нашем… его матрасе. Я сидела, обнимаясь с его подушкой и выла в голос. Эта подушка была спрятана в шкафу мною же накануне в день большой стирки, затеянной матерью, чтобы уничтожить запахи и следы наших тел на простынях и наволочках, футболках и прочем белье, но не наши воспоминания.
За дни душевных мук, терзаний и попыток принять наше «родство» я так и не смогла увидеть в нём брата. Дамиен остался для меня желанным мужчиной, о котором теперь я знала, что в наших венах течёт почти одинаковая кровь.
За три дня до этого матери потребовалась уборка в его комнате.
Robyn Sherwell – Landslide
Корзина с бельём Дамиена, приготовленная для стирки, вызвала очередной приступ истеричного, но беззвучного рыдания. В тот же день, в тот самый раз, из той самой ненавистной корзины я украла его футболку: обычную белую из плотного трикотажа – именно такие мать покупала для своего родного сына в Костко. Мне всё равно, где её приобрели, и сколько она стоила, какого качества ткань и насколько моден крой, главное, чего искала моя истерзанная душа – утешения. И в этом клочке однажды ношенной мужчиной ткани сохранился его запах. Но не только: Дамиен серьёзно порезался накануне приезда родителей, мы обрабатывали и перевязывали рану, но кровотечение было настолько сильным, что он испачкал футболку. Именно её я и выбрала из кучи нестиранного белья, хорошо помня о том, что именно Дамиен оставил на ней. Как будто специально для меня.
Вначале я только смотрю на пятно, давно ставшее коричневым, осознавая, что это не просто его кровь, а такая же точно, как моя. И только неделю спустя решаюсь коротко прикоснуться мизинцем. Настанет день, когда мои губы впервые поцелуют его, медленно и нежно, и будут дни, когда я повторю это снова. Мне придётся прятать эту футболку много лет: вначале от матери, после – от себя и, в конце концов, от собственного законного мужа. В минуты невыносимой тоски и отчаяния она неизменно станет спасать мою слабую волю и истерзанную душу от дурных мыслей. Я буду спать в ней в пору одиночества, нюхать и обниматься тайком от осуждающих глаз людей, являющихся близкими, но, по сути, всегда остававшимися чужими.
И я всегда буду помнить о нём. О наших днях, ночах, закатах и рассветах, прочтённых вместе книгах, взаимных ласках и эротических забегах, о сотнях выпитых вместе чашек кофе, съеденных за одним столом обедах, ужинах и завтраках. Я буду годы напролёт засыпать, закрыв глаза и слишком хорошо представляя улыбающееся лицо на соседней подушке, взгляд с прищуром, обещающий жаркую ночь или захватывающую идею о том, как вместе провести уикэнд. Я тысячи раз переберу в голове все наши планы, нарисованные картины общего дома, его обустройства и придуманного вместе дизайна комнат и душевых, заднего двора с детской площадкой, большой, потому что детей мы хотели много…
Лишившись Дамиена, я потеряла гораздо больше, чем парня, друга, любовника, мужчину. Нет, всё оказалось гораздо хуже: я утратила единственный ориентир.
У меня никогда не было целей, я ни о чём не мечтала, проживая каждый новый день своей жизни ради самого этого дня. Я шла в школу для того, чтобы встретить друзей, послушать длинные увлекательные истории мисс Брукфилд о неспокойных днях её далёкой молодости, упущенных возможностях и встреченных людях, преимущественно мужского пола, узнать немного полезной информации по географии Австралии, о физической природе метеорита и способе вскармливания детёнышей кита. Мне и в голову не приходило учиться для того, чтобы стать образованной, добиться признания и уважения в обществе или получить более широкие возможности в выборе профессии.
Я никогда не знала, кем хочу стать, какому делу себя посвятить, и даже более того, подобные вопросы не имели обыкновения появляться в моей голове.
Каждый новый день начинался с чашки травяного чая, сдобной булки, испечённой Агатой накануне, короткой, но тёплой утренней беседы с ней же и долгого, но такого любимого мною пути вдоль тёплого океана в школу, когда тебе не нужно нестись сломя голову, чтобы успеть на пришедший раньше графика автобус, или, дрожа от страха и потея не только ладонями, но и теми местами, которыми в принципе невозможно потеть, вести личное авто до платной школьной парковки.
Я просыпалась, чтобы прожить свой день. О дне завтрашнем думать обычно случалось не раньше, чем завтрашним же утром.
Hozier – Work Song
А вот неугомонный Дамиен всегда был одержим идеями и мечтами, которые все до единой перевоплощались в чёткие и вполне достижимые цели. Он хотел чёрный, как ворон, Мустанг – получил его. Задумал стать лучшим гонщиком – стал. А идея ресторана с простым, но эффектным названием «For you only», переросла в популярное и, что самое главное, финансово успешное заведение, и девятнадцать неопытных юных лет не стали в этом помехой.