Опиумная война
Шрифт:
Наместник провинции Бык поднял руку. Он был громадным, на две головы выше Цзюня и втрое его шире. Двусторонний боевой топор длиной в половину роста Рин он положил на стол перед собой и рассеянно по нему похлопывал.
— Они могут предложить мир.
— Или собираются отравить наш водный источник, или убить кого-нибудь из нас, — огрызнулся Цзюнь. — Вы правда думаете, что мы так легко выиграем войну?
— Они несут белый флаг, — медленно выговорил наместник провинции Бык, словно обращался к ребенку.
Наместник провинции
— Белый флаг ничего для них не значит, — настаивал Цзюнь. — Это уловка. Сколько фальшивых соглашений они подписали во время Опиумных войн?
— Вы готовы рискнуть, не подписав мирный договор? — бросил ему вызов наместник провинции Бык.
— Я не рискну поставить на карту жизнь гражданских.
— Не вы добились прекращения огня, не вам и решать, — подал голос наместник провинции Овца.
Цзюнь и второй наместник уставились на него, и тот, запинаясь, поспешил объяснить:
— Мы должны позволить мальчишке этим заняться. Это ведь он завоевал победу на болотах. Они сдаются ему.
Все посмотрели на Алтана.
Рин была поражена искусной штабной политикой. Наместник провинции Овца оказался умнее, чем она предполагала. Своим предложением он пытался уйти от ответственности. Если переговоры ни к чему не приведут, вина падет на Алтана. А если закончатся удачно, наместник провинции Овца напомнит о своем великодушии.
Алтан колебался, явно разрываясь между более разумным решением и желанием воспользоваться плодами победы при Хурдалейне. Рин прочитала на его лице надежду. Если Федерация действительно намерена сдаться, победа будет целиком принадлежать ему. Он станет самым молодым командующим в истории, добившимся победы такого масштаба.
— Застрелите их, — повторил Цзюнь. — Нам не нужны мирные переговоры. Наши войска в готовности, и если атака на пристань удастся, мы можем удерживать мугенцев до прихода Седьмой дивизии.
Но Алтан покачал головой.
— Если мы откажемся принять их поражение, война продлится до тех пор, пока одна сторона не истребит другую. Хурдалейн так долго не продержится. Если есть шанс закончить войну, нужно им воспользоваться.
Делегаты Федерации, встретившиеся с ними на городской площади, были без оружия и доспехов. Одеты в легкую синюю форму, сшитую таким образом, чтобы было понятно — в рукавах не скрывается оружие.
Глава делегации с обозначающими высокий ранг нашивками на форме выступил вперед.
— Вы говорите на нашем языке? — спросил он на устаревшем никанском диалекте, безуспешно пытаясь сымитировать синегардский акцент.
Наместники колебались, но Алтан тут же ответил:
— Я говорю.
— Хорошо, — перешел на мугенский делегат. — Тогда не будет недопонимания.
Рин
Вообще-то они были больше похожи на синегардцев, чем Рин и Алтан.
За исключением языка, более быстрого и отрывистого, чем синегардский диалект, их практически невозможно было отличить от никанцев.
Ее раздражало, что мугенцы так похожи на никанцев. Она бы предпочла чудовищ без лиц, врага совершенно чуждого, как светловолосые гесперианцы за морем.
— Каковы ваши условия? — спросил Цзюнь.
— Наши генералы предлагают договор о прекращении огня на сорок восемь часов, пока мы будем вести переговоры о сдаче, — сказал главный делегат и указал на повозку. — Мы знаем, что после начала военных действий город не мог импортировать специи. Мы привезли соль и сахар. В качестве жеста доброй воли. — Делегат положил руку на крышку ближайшего сундука. — Вы позволите?
Алтан кивнул. Делегат поднял крышки, под которыми оказались белые и бурые кристаллы, сверкающие на послеполуденном солнце.
— Ешьте, — велел Цзюнь.
Делегат вскинул голову.
— Что-что?
— Попробуйте сахар. Так мы будем знать, что вы не пытаетесь нас отравить.
— Это был бы чудовищно неэффективный способ ведения войны, — сказал делегат.
— И все же.
Делегат пожал плечами и подчинился. Его кадык дернулся, когда он проглотил сахар.
— Не отравлено.
Цзюнь облизал палец, окунул его в сундук с сахаром и сунул в рот. Пожевал его и как будто разочаровался, не обнаружив никаких примесей.
— Только сахар, — сказал делегат.
— Отлично, — вставил наместник провинции Бык. — Отнесите это в столовую.
— Нет, — быстро вмешался Алтан. — Оставьте здесь. Мы раздадим это на городской площади. Понемногу для каждой семьи.
Он встретился взглядом с наместником провинции Бык, и Рин поняла, почему Алтан так сказал. Если подарки принести в столовую, дивизии немедленно начнут за них драку. Алтан связал наместникам руки, предложив раздать пайки горожанам.
В любом случае жители Хурдалейна уже начали из любопытства стекаться к повозке. Соли и сахара страшно не хватало после начала осады. Рин подозревала, что если наместники конфискуют сундуки для военных, народ взбунтуется.
Наместник провинции Бык пожал плечами.
— Как скажешь, малец.
Алтан осторожно осмотрел площадь. Учитывая присутствующих солдат ополчения, горожане посчитали безопасным собраться вокруг трех делегатов. Рин видела в глазах жителей откровенную враждебность и не сомневалась, что если бы не присутствие солдат, они разорвали бы мугенцев на части.