Оплаченный диагноз
Шрифт:
– Непременно с луком и чесноком! – встрепенулась Машка. – И побольше их, побольше!
Обоснованно опасаясь, что сейчас она снова начнет нахваливать свои чесночно-луковые противовирусные котлетки, и не желая продолжать тему модной инфекции, я только кивнула и поспешила удалиться.
В свой кабинет забежала лишь затем, чтобы облачиться в мантию, и снова пошла в четвертый зал – на почетное, но продуваемое сквозняком из щели в окне судейское место.
Только вечером, уже собираясь уходить с работы и запихивая в объемистую сумку папки с делами, которые собиралась
Они были. И много! Еще утром мне как никогда ранее настойчиво звонила Натка. Она набрала меня девять раз!
– Могла бы в десятый, юбилейный, голосовое сообщение оставить, – пробурчала я встревоженно и виновато.
Сразу же попыталась перезвонить сестре, но она не ответила.
– Теперь сама трубку не берет! – Я не знала, что и думать.
Может, это симметричный ответ? Я не отзывалась на звонки Натки утром, и теперь она меня наказывает?
Но я просто не могла разговаривать – при исполнении была! Все мои немногочисленные родные прекрасно знают: звонить мне нужно или до девяти, или уже после восемнадцати. А лучше даже после девятнадцати, потому что за рулем я по телефону стараюсь не разговаривать… Но что же стряслось у Натки?
Я позвонила Сашке.
– Ничего не покупай, у меня сегодня разгрузочный вечер! – сразу же заявила дочь, упреждая мой обычный вопрос – что приготовить на ужин.
– Я по другому поводу, Саш. Тебе тетя не звонила?
– Натка?
Сестрица, кокетничая и молодясь, просит племянницу называть ее по имени, как подружку-ровесницу. Сашка, девочка добрая, желание тетушки уважает.
– Натка, Натка, кто же еще, у тебя другой тети нет!
Тут мне неожиданно подумалось: вдруг и этой тети уже нет? Может, Натка названивала мне, оказавшись на краю гибели, буквально перед смертью…
Тьфу, что за мысли такие! Отставить панику!
– Нет, она мне не звонила, а что случилось?
– Не знаю! Буду выяснять! Жди дома! – Я закончила короткий сумбурный разговор с дочерью и затравленно оглядела пустой кабинет.
Кого спросить, куда бежать, что делать?
Вспомнила! Где-то был у меня телефончик Наткиной коллеги Ларисы, они вместе работают в редакционно-издательском центре популярной газеты и приятельствуют… Вот!
Я нашла в списке контактов номер, записанный как «Лариса РИЦ», и позвонила по нему.
– Да, алле? – чуть удивленно откликнулся женский голос, почти теряющийся в типичном шуме метро.
– Лариса? Лариса! – закричала я. – Это Елена, сестра Натальи Кузнецовой, вы с ней вместе работаете. Она была сегодня в РИЦе?
– Наташа-то? Нет, у нее сегодня отгул, а что слу… – Голос окончательно потерялся за грохотом и свистом прибывшего поезда, но я уже поняла главное: на работе сестрица сегодня не появлялась.
Мое беспокойство чрезвычайно усилилось.
Нужно знать мою младшую сестру, чтобы понимать, насколько опасно это сочетание – Натка и много свободного времени. Неугомонная сестрица с шилом в мякоти даже на бегу и в коротких паузах между делами-заботами умудряется заварить такую кашу, которую семеро с ложками потом не расхлебают. Страшно представить, что она могла учудить при наличии целого свободного дня!
Натке в равной степени свойственны авантюризм, предприимчивость, бесшабашность и уверенность в себе. Взрывоопасная смесь! Плюс неприятности наша Наташа находит, как специально обученная свинья – трюфели: там, где другие спокойно проходят мимо…
Я вдруг осознала, что непродуктивно злюсь на сестру вместо того, чтобы заняться тем, что выпадает на мою долю с огорчительной регулярностью: разбираться в ситуации и разгребать ее последствия.
Но как тут разберешься, когда информации – голый ноль?!
– Спокойно, Лена, спокойно! – Я сбегала к кулеру и, налив себе воды, выпила ее залпом.
С треском смяв стаканчик, я бросила его мимо урны и пытливо посмотрела на зажатый в кулаке телефон.
Кому бы позвонить? Может, Косте? По логике, не дозвонившись мне, Натка должна была связаться с ним. Таганцев идет вторым номером в ее списке персональных спасателей, если уже не первым.
– Костя! – завопила я, не справляясь с запредельным волнением, когда в трубке раздался знакомый мужественный голос. – Что с Наткой, ты в курсе?!
– А что с Наткой?
– Не в курсе, – упавшим голосом резюмировала я. – То есть она тебе сегодня не звонила, как мне, с десяток раз?
– Вообще не звонила. Лен, ты успокойся и объясни толком, что случилось.
Вот что значит – настоящий мужчина суровой профессии, можно только восхищаться такой выдержкой! Капитан Таганцев, в отличие от меня, не спешил паниковать и бегать по стенам с криком: «А-а-а, все пропало!»
Настоящие мужчины суровых профессий – опера, пожарные, космонавты – не позволяют себе таких бурных эмоций. Максимум сдержанно молвят: «Хьюстон, у нас проблемы» – и идут их устранять.
– Кость, я же говорю: Натка звонила мне утром девять раз, а я не могла ответить. Теперь набираю ее, но она не отзывается!
Я честно постаралась успокоиться. Получилось не очень, голос все равно срывался на визг, но Таганцев меня похвалил:
– Во-от, так лучше. Теперь сделай глубокий вдох, потом выдох, а я пока тоже попробую позвонить нашей Натке. Потом тебя наберу.
В трубке пошли короткие гудки – Хьюстон занялся проблемой. Я сделала вдох, потом выдох. И еще раз вдох-выдох. И еще.
Таганцев не перезванивал. Я не выдержала пытки ожиданием и тоже послала вызов на мобильный сестры.
Неожиданно длинные гудки в трубке прекратились, я услышала какой-то хруст, а потом слабый голос – женский, но чужой, незнакомый:
– Алло, алло!
– Кто это? – Мне стало страшно.
– Роза я. Соседка вашей… не знаю, как ее?
– Наташа!
– Да нет, я Роза!
Я почувствовала головокружение. Что за бред? Какая Роза? Откуда соседка? Мысли в голове зарябили, дергаясь, как флажки на ветру: сестре осталась старая бабушкина квартира, я там давно не живу, новых соседей не знаю, про Розу даже не слышала…