Оползень
Шрифт:
Я мог бы поклясться, что она произнесла несколько слов из лексикона лесорубов, но сделала это вполголоса, и я их не расслышал. Затем она подала Джимми руку, и они, пройдя мимо знака, скрылись из виду. К этому моменту кофе весь выкипел, и я, выплеснув остатки, принялся готовить новую порцию. Взглянув на небо, я обнаружил, что день на исходе и пора подумать о ночевке.
Когда сгустились сумерки, я заметил ее фигуру среди деревьев, она возвращалась. Я сидел, удобно устроившись спиной к огню, и обрабатывал
– Что вам здесь нужно на самом деле? – Я взглянул на нее.
– Хотите поесть? – Она нетерпеливо отмахнулась. – Жареная утка, свежий хлеб, сельдерей, горячий кофе, по-моему, неплохо, а?
Она присела на корточки рядом со мной.
– Это я приказала Джимми следить за вами. Я знала о вашем приходе. Но я не велела ему заходить на землю Маттерсонов. И о ружье ничего не говорила.
– А может, и следовало бы, – заметил я. – Может, следовало сказать так: "Джимми, не бери с собой ружье!"
– Я знаю, Джимми немного диковат, но это не извиняет того, что вы сделали.
Я взял кусок хлеба из глиняного очага, положил его на деревянную тарелку.
– Вам когда-нибудь приходилось смотреть в направленное на вас оружейное дуло? Довольно-таки неприятное ощущение, а я человек нервный и в такие моменты теряю над собой контроль. – Я протянул ей тарелку. – Немного утки?
Ее ноздри почуяли аромат жареного мяса, и она засмеялась.
– Ладно, купили меня. Пахнет действительно вкусно. Я начал разрезать утку.
– С Джимми ничего страшного не случилось, если не считать, конечно, оскорбленного самолюбия. Если он будет продолжать ют так носиться по лесам с ружьем, в один прекрасный момент он ухлопает кого-нибудь, и его повесят. Так что я спас ему жизнь. А кто он?
– Один из моих людей.
– Значит, вы знали о моем приходе сюда, – произнес я задумчиво. – Да, новости распространяются здесь быстро, особенно если учесть, что населения здесь раз, два и обчелся.
Она выбрала на тарелке кусочек грудки и отправила его в рот.
– Обо всем, что касается меня, я должна знать. У-у, это и впрямь вкусно!
– Ну, повар из меня никудышный, – сказал я. – На свежем воздухе все кажется вкусным. А каким образом я касаюсь вас?
– Вы работаете на Маттерсона. Вы были на моей земле. Это касается меня.
Я сказал:
– Когда я подписывал контракт на эту работу, Говард Маттерсон немного поспорил с человеком по имени Доннер. Он сказал, что уладил какой-то вопрос с некоей Клэр, то есть, по всей вероятности, с вами. Ну и что? Уладил?
– Я не виделась с Говардом Маттерсоном уже месяц и предпочла бы вообще с ним не встречаться.
– Вы не можете меня винить в том, что я не знаю всех обстоятельств. Я был уверен в том, что
Она взяла утиную ногу и стала аккуратно ее обгладывать.
– Не странно, а бесчестно. Впрочем, это зависит от того, о каком Маттерсоне вы говорите. Жулик – Булл Маттерсон, а Говард просто недотепа.
– Вы думаете, он просто забыл поговорить с вами? – спросил я с удивлением.
– Что-то в этом роде. – Она ткнула в мою сторону утиной косточкой. – О каких это мертвецах вы говорили?
Я улыбнулся.
– А, я просто хотел побеседовать с вами. Я знал, что это вас заставит прийти.
– Почему это? – Она уставилась на меня.
– Но ведь вы пришли, правда? Вообще-то это вариант старой шутки: один любитель розыгрышей послал своим приятелям такую телеграмму: "Немедленно беги, все раскрылось". И что же? Девять из десяти тут же удрали из города. Почти у каждого есть, что скрывать.
– Вам просто недоставало компании, – сказала она едко.
– Мог ли я пропустить возможность поужинать с прекрасной женщиной в лесу?
– Я вам не верю, – сказала она ровным голосом. – Оставьте при себе комплименты. В конце концов, я могла бы оказаться старой каргой лет под девяносто. Впрочем, вы, конечно, наводили обо мне справки. Так что же вам нужно, Бойд?
– Хорошо, – сказал я. – Давайте начнем вот с чего. Вы когда-нибудь подробно интересовались соглашением о партнерстве Трэнавана и Маттерсона, а также сделкой между Маттерсоном и попечителями владений? Мне кажется, что эти дела стоят того, чтобы в них углубиться. Почему этого никто не сделал?
Она смотрела на меня, широко открыв глаза.
– Ничего себе! Если вы занимались такими расспросами в Форт-Фаррелле, то как только старый Булл узнает об этом, считайте, что вы в беде.
– Да, – сказал я. – Я знаю, что ему бы хотелось забыть о существовании Трэнавана. Но не волнуйтесь Он ничего не пронюхает. У меня есть сугубо личный источник информации.
– А я и не волнуюсь, – сказала она холодно. – Но вы, наверное, думаете, что сможете обращаться с Маттерсоном так же, как с Джимми. Я бы на вас не поставила.
– Я понимаю, что это вам безразлично, – сказал я с улыбкой, – но почему никто не попытался разобраться в той сделке? Ведь она с запашком. Ну вот вы, например?
– А что я? – произнесла она быстро. – Какое мне дело до того, как Маттерсон облапошивает своих попечителей. Впутывание во все это денег бы мне прибавило?
– Вы хотите сказать, что вам нет дела до того, что намерения Джона Трэнавана были искажены, и это прибавило денег Маттерсону? – спросил я нарочито мягким тоном.
На мгновение мне показалось, что она швыряет в меня тарелку. Лицо ее побелело, щеки пошли красными пятнами.