Опора
Шрифт:
– Я тоже не любила тебя. Я ничего не чувствовала. Совсем ничего. Как, по-твоему, мы можем пережить это? У нас ничего не выйдет.
В этот раз я обошла его с большей уверенностью, показывая своими действиями, что настроена была серьезно.
– Пэкстон, прекрати. Отпусти меня, так сейчас будет безопаснее всего. И для тебя, и для меня.
– Мне будет больно?
– Возможно, – ответила я честно.
Пэкстон поднял обе руки, сдаваясь с тяжелым вздохом.
– Ладно.
Я ушла от него и забралась в кровать, выключила свет и вновь отвергла его. Мне нужно было время.
Если до этого у нас не было проблем,
Я перевернулась на спину и положила руку на свой растущий живот, вспоминая, что на следующий день записана на УЗИ. Этот день должен был стать хорошим, счастливым воспоминанием, которое могло бы заменить плохое. Но я не чувствовала себя счастливой, тем более в плане рождения малыша. Мысли блуждали вокруг того, что может с нами случится. Разрешит ли он мне остаться дома с детьми, придется ли мне искать работу? Как я смогу сделать это с четырьмя детьми? Младенец и работа. У меня ничего не получится. Как бы эгоистично это ни звучало, это было правдой. Знаю, женщины каждый день так жили, но мне не доводилось беспокоиться о заработке. Пэкстон всегда заботился обо мне в финансовом плане, потому я даже не задумывалась о чем-то подобном. Наверное, я смогла бы работать по вечерам, когда он дома. Может в кофейне или ресторане.
Также мы хотели рассказать детям о ребенке на следующий день. Тяжело вздохнув, я поняла, что и это испорчено. Я сомневалась, сообщим ли мы им об этом.
Я вздремнула немного до полуночи, борясь с желанием пойти за ним. Он всегда говорил, даже утверждал, что это была взаимовыгодная сделка. Он заботился обо мне, я заботилась о нем. Я закрыла глаза и задумалась о значении этих слов. Может виновата была я. Может стоило давно постоять за себя.
Следующее, что помню – будильник на телефоне. Моя рука все еще лежала на животе, и я была одна. Пэкстон так и не пришел спать. Я просто лежала, слушая, как он ходит по первому этажу. Я не знала, стоит ли спускаться к нему или нет. Долго думать не пришлось, так как я услышала, как открылась и закрылась дверь, а после прозвучало девять гудков кода сигнализации. Из кровати я выбралась не только для того, чтобы посмотреть на него из окна. Мне нужно было пописать, что я и сделала первым делом.
Я смотрела из темной комнаты, как он подгоняет пикап к рабочему гаражу. Он обошел машину, положил что-то в багажник и прикрепил уже готовый прицеп. Пэкстон отъехал с прицепом, полным инструментов, не сказав мне ни слова. В голове возник вопрос, почему ему можно было сбегать, а мне – нет, но потом поняла, что это я сказала ему оставить меня одну, что он и сделал. Также он не постесняется упрекнуть меня в этом при возможности. Я в этом не сомневалась. Первой молчание я не нарушила, как бы ни хотела. Сдержалась от желания написать ему и провела день, как обычно. Для начала в глупейшей пробке перед школой. Прошел месяц с лишним,
К десяти утра я уже погибала от нетерпения. Пыталась читать, мыть окна, готовить по новому рецепту, потом пробовала расслабиться в горячей ванной с лавандовой пеной. Ничего. Я сдалась и пошла прогуляться, в итоге оказалась в одном из моих любимых мест. Воздух там казался прохладнее, океан чище, солнце теплее. Тут я могла найти себя.
Я подпрыгнула, когда зазвонил мой телефон, по венам пронеслась волна адреналина.
– Господи! Никогда так больше не делай. Ты испугала меня до чертиков.
– Прости, что делаешь? Она звонила?
– Нет, пока нет. Ты достала тест?
– Да, возьми с собой расчески. Он сказал, что результаты будут у тебя уже в конце недели.
– Мне страшно, Ми. Что, если она от Лейна? Я так больше не могу. Мне придется сказать ему, иначе у нас ничего не выйдет. Я не могу так продолжать.
– Будем надеяться, что все будет хорошо. Ты спала с ними обоими, и ты беременна сейчас. По-моему, у тебя есть все шансы. Мне пора. Увидимся в два. Он придет?
– Не знаю. Мы поругались.
– Ты только вчера рассказывала мне, как у вас все хорошо.
– Да, но потом этот мерзавец подслушал мой разговор с Татьяной.
– Говорила же тебе дождаться теста. Ты никогда меня не слушаешь. Что она сказала?
Я напомнила Ми, как все было, защищаясь против ее "Я же тебе говорила".
– Ты сказала мне это уже после того, как я отправила письмо. Откуда я могла знать, что могу просто отдать тебе его расческу и расчески девочек? Я не криминалист. Да и к тому же, я не знала, что она позвонит, когда он будет дома. Не зря я четко написала "до трех".
– Ты смотришь "Морскую полицию: спецотдел"? "Закон и порядок", "C.S.I.: Место преступления"? Совсем ничего?
– Нет, не смотрю. У нас включен или Nickelodeon, или Disney, или футбол. Вот и все.
– Мне пора, подруга. Увидимся на приеме. И ни о чем не переживай. Думай о ребенке. Не нервничай.
– Да, с моей жизнью это очень просто. Скоро увидимся.
Я сделала глубокий вдох и осознала, какое впечатление могла произвести на Татьяну. Как идиотка попросила ее перезвонить мне, когда мужа не будет дома.
Следующий звонок уже не смог застать меня врасплох. Я выпрямилась и ответила сильным голосом.
– Алло. Это Габриэлла Пирс.
– Эм, да. Это Татьяна Гибсон. Ты хотела поговорить со мной. С Роуэн все хорошо?
– Да, конечно. Это тут ни при чем.
Не знаю почему, но звук ее голоса успокоил меня. Мы просто говорили и говорили, и говорили. Это было неожиданно и эксцентрично. Я совсем не ожидала такого.
Татьяна призналась мне в своих ошибках, рассказала, как мне повезло быть с Пэкстоном. После него она пережила два других развода, потому что думала, что они будут похожи на него. Будут усердно работать и любить ее, как когда-то делал он. Конечно, я не рассказала о том, как на него повлиял ее уход, и как он отыгрывался на мне. Я приняла на себя последствия ее предательства. Но я не собиралась говорить ей об этом. Меня устраивало, что она думала, будто у нас любовь, как в сказке, и ведь в каком-то смысле так и было.