Опора
Шрифт:
– Хотела бы я ответить на твой вопрос, но не могу. Я не горжусь этим, но правду не изменишь. Я была молода, когда познакомилась с Пэкстоном, жила на полную, развлекалась с друзьями, выступала перед тысячами людей. Я предупреждала его, что не готова. Мы даже доехали до гинекологической клиники на аборт, когда я, наконец, сдалась, поддавшись ему, но знала, что ничего из этого не выйдет. Я старалась. Клянусь. Но это было не для меня.
– Я рада, что ты не сделала аборт, но не могу понять, как ты могла бросить ее. Если бы кто-то забрал у меня Роуэн, я бы не пережила этого, а она ведь даже не моей
– Я знала, что ей будет лучше с Пэкстоном. Он был прекрасным отцом для нее с того самого момента, как она родилась, пища, словно мышка. Пока он занимался домом дедушки и развитием, которое могло помочь ему начать свой бизнес, я пыталась сбросить набранный за беременность вес. К трем месяцам Роуэн я снова бегала по семь километров и тренировалась по четыре часа, чтобы стать лучшим черлидером. Меня волновали Даллаские Ковбои, а не материнство.
Пусть это прозвучит странно, но я чувствовала ее боль. Пэкстон без сомнения был очень властным, и я понимала, в какой ловушке она могла себя ощущать. Может не так, как я, но сути это не меняло.
– У тебя есть еще дети? – Не знаю почему мне это было важно, но по какой-то причине я очень хотела услышать ответ.
Ее голос был тихим и ровным.
– Нет, я всегда считала, что это было бы несправедливо по отношению к Роуэн.
Я понимала, что она имела в виду: ей было стыдно за свой поступок.
– Ты еще достаточно молода, чтобы родить другого малыша. Это потрясающие маленькие человечки, и не беспокойся о Роуэн. Она окружена любовью.
Улыбка отражалась в следующих ее словах.
– Спасибо за эти слова. Я встречаюсь с потрясающим человеком, который мог бы стать прекрасным отцом. Можно спросить, как она? У нее все еще светлые волосы?
– Да, и все хорошо. Можешь спрашивать. Она занимается танцами. Балетом. И она очень умна. Перескочила первый класс, потому что в саду ей было скучно. Она всего месяц во втором классе и уже читает книги на семь глав. Очень похожа на тебя.
– Правда? Чем?
– Ты знаешь, что у нас есть Офелия. Наша совместная дочь с Пэкстоном, и мы воспитываем пятилетнего сына моей сестры. Роу-Роу постоянно переодевается, моет руки, одежду. Боже мой. Эта девочка – будущий модельер. У нее хорошо получается. У нее свой стиль, и это единственный знакомый мне шестилетний ребенок, который смотрит "Проект Подиум". Ты бы гордилась ею.
– Горжусь. И мне жаль, что я все это пропускаю.
Несмотря на то, что это она решила бросить ее, мне было жаль Татьяну. Если бы Пэкстон сказал мне, что я не смогу видеть кого-то из своих детей, я бы боролась до конца. Однако... мне все равно было ее жалко. Не могла представить, как это не иметь возможности видеть их.
– Спасибо, что ответила на мой звонок. Пусть я и не получила ответ, на который надеялась, мне стало легче после разговора с тобой. Не переживай о Роуэн, Татьяна. Я безумно люблю ее. Не могу представить себе жизни без нее.
– Это многое значит. Береги себя.
– Ты тоже.
– Габриэлла?
– Да?
– Не думаю, что тебе нужны какие-то бумаги, чтобы знать, кто
– Спасибо.
Я оказалась в тупике, но не без теплого лучика в нем. У меня был другой шанс. Может все это было глупо. Может мне стоит остановиться, забыть обо всем, но я знала, что этого не случится. Я не успокоюсь, пока не узнаю правду. Спускаясь со скалы, я решила придерживаться плана. Если все пройдет как надо, Ми сможет сказать, является ли Пэкстон отцом обеих моих дочерей. Я отказывалась думать о "что, если", решила сконцентрироваться на положительных моментах и верить, что девочки были от него.
Глава седьмая
Пэкстон
Я сам не знал, приеду ли за ней, настолько зол я был. Вся эта ситуация была смехотворной. Я устал от этих игр. Все утро я держался подальше от рабочих, выкапывая пятиметровую яму. Лучший способ выпустить пар. К черту ее, к черту все это дерьмо. Было намного проще, когда она просто делала, что я велел, и не думала. Но тогда она была несчастна. Я никогда не думал о том, что Габриэлла не любит меня. Видимо, раньше меня это не заботило, в отличие от сейчас. Я хотел, чтобы она любила меня, и я хотел любить ее. Сильно, как никогда.
Пот, стекающий по спине, отвлек мое внимание от канавы, которую я так отчаянно рыл. Был уже почти полдень и, если я планировал присутствовать на приеме, нужно было идти. Я не ходил с ней к врачу, когда она вынашивала Офелию. И это не было чем-то неслыханным. Многие мужчины не срывались ради этого с работы.
– Блять, – произнес я, вставляя лопату в землю, и вылез из ямы. – Эй, рыжий, – позвал я парня, который обычно не входил в мою команду. Он же стоял без дела, засунув руки в карманы.
Рыжеволосый побежал, на ходу поправляя меня.
– Джейсон. Меня зовут Джейсон.
– Да, хорошо. Закончи канаву, до столба, потом резкий поворот налево к тому столбу, – проинструктировал я, кивая головой в нужную сторону. Мне было плевать на его имя. Меня волновало то, что я платил ему по часам не для того, чтобы он стоял без дела.
Попросив Пита присматривать за мальцом, чтобы тот не оставался без работы, я сел в машину и, как подбитый щенок, поехал домой к жене. Двадцатиминутная поездка прошла, как в тумане. Я даже не помню ее. В реальность меня вернули две пожилых дамы, осматривающие дом Тришы и Марка. Не таких новых соседей я себе представлял. Будет весело. Я очень осторожно выбирал, кому продавать участки. Молодым и полным жизни, как Татьяна. Триша, Лейла и Кэндес были женщинами, с которыми могла бы общаться. Габриэлла, с другой стороны, не очень.
Хоть в итоге мне и казалось, что она вписалась. Пусть это была только игра, но сыграна она была хорошо. Я фыркнул, увидев, как две пожилых женщины осматривают двор, и понадеялся, что они купят дом. Боже, я знал, что не умею подбирать соседей. Но снова-таки, я выбирал их для Татьяны, а не Габриэллы. Вероятно, ей эти старушки понравятся в отличие от моей первой жены.
Только я собрался с силами зайти в дом и пройти мимо жены без единого слова, как она снова испортила мои планы. Господи. Мне не победить.