Оправдай мою ложь
Шрифт:
– Надолго? – вопрос был вполне естественный. Честно говоря, это первое, что пришло Михаилу в голову.
Лариса тут же стала хлюпать носом. Сын приобнял мать за плечи, погладил по руке.
– На неделю, не больше. У меня повестка на пятнадцатое октября. Я должен еще комнату в общаге коменданту сдать, бегунок пройти. Ну, и все формальности…
Михаил понимающе кивнул головой, продолжил пить чай. Лариса с откровенной ненавистью смотрела на мужа, тот глаз не отводил, спокойно ждал вопроса.
– Ты что же, ничего не предпримешь? – в глазах застыли
– Ничего. Твой сын сам всё решил.
– Ты же обещал!
– Я? Тебе? Ничего не обещал. Ты что-то путаешь, Лариса.
– Мам… – Лёвушка попробовал вставить слово.
– Подожди, сыночек! – ее голос стал срываться на крик. – Мы сейчас всё обсудим с твоим отцом, и всё решится. Так ведь, Миша?
Он понял, что спокойной ночи не будет. Придется опять куда-то уходить. Да и комната сына на ближайшие десять дней занята. Поехать на ночь к Андрею? Не совсем удобно. Михаил вышел в коридор. Там где-то в шкафу стоял чемодан, но вещей он много не возьмет, только самое необходимое. Жена вышла за ним, увидела дорожную сумку.
– Ты что? Ты куда? Опять командировка? – посыпались вопросы.
– Нет. В гостиницу уеду.
– С ума сошел? – ее карие глаза заметно округлились, подбородок задрожал. Такого она не ожидала. – Что мы Лёвушке скажем?
– Правду. Ты мне весь мозг высосала, Лара! Если начнутся опять истерики, я – пасс! Давай без меня тут с ума сходи. С меня хватит! Уже на работе заметили, что я не высыпаюсь нормально.
– А я что, по-твоему, на работу не хожу? У меня дети на уроке интересуются: почему вы, Лариса Игоревна, улыбаться перестали? Не уходи сейчас. Миш, пожалуйста! Пусть Лёва ничего не знает. Армия ведь… – и она снова всплакнула.
Ночью в постели Лариса решила придвинуться к мужу поближе. Обняла одной рукой, голову положила на грудь. Он не сопротивлялся, но инициативу не проявлял. Лежал как мертвый. Она почувствовала его холодность, но не отодвинулась. Когда в квартире стихли шаги сына, и дверь в его комнату закрылась, решила действовать.
Как-то резко, по-хозяйски, сунула руку под одеяло и принялась мять вялую плоть мужа. От такого напора и грубой ласки Михаил весь сжался.
– Ты что творишь, Лара? Оторвать хочешь? – он попытался отстранить ее руку, но жена еще сильнее возобновила живительный массаж.
– Я что, слепая, по-твоему, – зашептала горячо и натужно, выдохнула прямо в лицо. – Домой со стояком явился! Хочешь ведь, да? А я, дура-то, сама не догадалась… с этой работой совсем замоталась. Ну, сейчас всё исправим, сейчас…
– Лара, перестань, это ни в какие ворота…
– Так уже всё, Миш, уже всё готово.
Она полезла под одеяло, нащупывая резинку его пижамных штанов, хотела добраться до члена и снизойти в этот раз до минета. Порадовать и помириться одновременно, но он опередил ее желание. Мягко положил на лопатки, задрал кружевную сорочку и быстро раздвинул ей ноги. Без нежных касаний, без страстных поцелуев вошел резко и сразу глубоко. Она только успела два раза охнуть, как он кончил. Несколько секунд его тело вздрагивало от быстрой эрекции, потом он отвалился в сторону, перевернулся на спину и глубоко задышал.
Лариса так и не поняла, что это было: изысканное наказание или принудительное примирение. Она встала, надела халатик и пошла в ванную. После больницы ей не хотелось еще раз пройти через аборт. Нужно применить противозачаточные свечи, так будет надежнее.
В отсутствии жены он лежал без движения и смотрел в потолок. Мысли все исчезли, голова звенела от пустоты, а в душе скреблись кошки. После возвращения Ларисы он прикинулся спящим, отвернулся от нее на край кровати и захрапел. Жена не полезла обниматься, укрылась одеялом и тихо засопела.
Но сон к нему не шел. Ему вспоминались Наташины губы, запах ее духов и волос, а еще те чувства, которые он испытал в машине, не шли ни в какое сравнение с тем, что произошло сейчас с женой. Словно бездушные животные они удовлетворили свои потребности и сделали вид, что ничего не произошло. Боже мой, как всё стало сложно! Семь дней, надо переждать всего семь дней. Лёва уедет обратно в Москву, а он переберется к нему на удобный диванчик, и там Лариса его уже не достанет.
6. Круг второй
Рано утром, чтобы не разбудить Лёвушку, жена закрыла дверь на кухню, и пока он пил кофе и доедал последний бутерброд, решила поделиться с мужем своими новостями.
– Я всё-таки встретилась с твоим знакомым из районо. Дмитрий Алексеевич оказался вполне приличным человеком, даже ручки пытался мне целовать. Сказал, что если конфликт докатится до его ведомства, то подавить его большого труда не составит. Везде найдутся сердечные люди, помогут, – Лариса искренне улыбнулась и стала заваривать себе черный чай.
Михаил усмехнулся. Ничего не поменялось. А чего он собственно ждал? Что его жена по взмаху волшебной палочки из сварливой и кичливой мачехи превратится в нежную и всеми любимую Золушку? Нет, такое только в сказках.
– Ты бы не радовалась раньше времени, – решил он предупредить жену. – Бывают такие конфликты, которые погасить практически невозможно. И Дмитрий Алексеевич не поможет.
– Ну мы же один конфликт с тобой вчера ночью погасили, правда? – она ждала ответа, а он медлил.
Что ответить? Если бы погасили, то сегодня утром во сне он не целовался бы так исступленно и неистово с едва знакомой шатенкой.
– Поживем-увидим… – это всё, что он смог выдавить из себя. Лариса застыла с каменным лицом.
Она проводила мужа до дверей, хотела чмокнуть в щеку, но он быстро перекинул плащ через руку, подхватил кожаный дипломат, бросил «до вечера», ушел и даже не оглянулся.
До работы оставался целый час. Сегодня среда, в гимназию ей идти к третьему уроку. Она заглянула в комнату сына. Лёвушка спал как в далеком детстве: на животе, руки под подушкой, одна нога свисала с дивана, одеяло практически лежало на полу. Лёвушка, сыночек… любимый…