Определяя твою суть
Шрифт:
Маська обидевшись, мявкнула и как-то резко замерла. Она признала победу самца и даже... начала подмуркивать. Она знала, что после драки с любым самцом, победивший получает ее тело. Я обомлела! Это меня сейчас будут трахать?
НЕТ! НЕТ! НЕТ!
Я резко дернулась и надавила на сознание кошки. Маська была побеждена и уже ждала, когда ею воспользуются, поэтому Я легко загнала ее в подсознание.
– Пусти!
– Придушенно заверещала я во всю глотку.
– Не позволю!
Мое тело пыталось вырваться, но даже мой сильный зверь сдался... значит, и я ни на что не могу повлиять.
Минуту я подергалась под Джейком, а потом заплакала...
В
Я слышала, как врач скорой помощи говорила, что ребенка не спасти. Слышала, что даже меня возможно не откачают. Я сама понимала, что мне не жить, но было уже все равно. Тогда я потеряла доверие к миру и желание жить, ведь малыш умер. К тому же, после такого я могла остаться бесплодной...
Когда я смогла сосредоточиться на реальности, ощутила свободу. Я сидела закутанная в мужскую рубашку, приваленная к мешкам с травой Джи. Джейк сидел напротив меня и внимательно разглядывал. Но в нем не было мужского интереса. Скорее всего, он смотрел на меня, как на ребенка или котенка.
– Ты молода, но твой зверь знает законы природы.
– Тихо и глухо говорил он, а я все сильнее сжималась под рубашкой.
– Кошки по своему характеру очень свободолюбивы и любвеобильны.
– Под его сокрушительным взглядом меня трясло. Что же он будет делать со мной?
– Тебе придется постараться во время течки не залететь. Если ты сейчас не можешь справиться со зверем, то когда позовет природа, ТЫ можешь вовсе перестать существовать.
– Его фигура была собранной и пугающей, но я не чувствовала его зверя.
– Мне плевать с кем ты будешь спать, но Кюри взяла тебя под свою опеку. Я буду следить лишь за тем, чтобы тебя не убили, и чтобы твое животной не уничтожило человеческую сущность.
Не знаю почему, но я зарыдала...
Глубоко, протяжно вдыхала сладкий запах ягод и ревела. Не переставая смотреть на мужчину, я сжималась в комочек и плакала, подвывая звериным голосом. Мне было страшно от картинок прошлого, от кошачьих законов, от предстоящей мне течки. Меня трясло и било в истерике. Слезы градом катились по моему лицу и мочили мужскую рубашку. А этот мужик спокойно сидел, напротив, сверкая голой грудью. Меня коробило от мысли, что я смогу так легко лечь под мужика. После воспоминаний мне казалось, что я даже притронуться к себе не позволю, но оказалось все наоборот.
Видимо в таком состояние я вызывала жалость. Оборотень, наконец, отошел от меня дальше, и мне даже дышать стало легче. Не поворачиваясь, он сообщил еще одну шокирующую новость:
– Человеческие мужчины будут неспособны отказать тебе в постели. У них нет привязок к паре - кого захочешь во время течки, с тем и будешь спать. Но оборотни, должны сначала победить твоего зверя, как я сейчас. И только после этого кошка будет их подпускать, и ... только победитель будет твоим партнером в тот сезон.
– Я слушала, закрывая свой шмыгающий нос и рот руками, боясь хоть слово пропустить.
– Так же твое обаяние не будет действовать на запечатленных существ и это не только оборотни. А после того, как твоя лемида признает мужчину своим парнем, ты будешь получать удовольствие лишь в его руках. Только у кошачьего рода это очень редко бывает. Обычно они сторонятся тех, кто может создать
Он ушел, а я продолжала лить слезы уже неосознанно. Смотрела на темный проход между бочек и не ощущала влагу на щеках. Внезапно к моим ногам подкатился бочонок с вином, а потом из-за него показался пяточек. Свинорыл что-то обиженно прохрюкал, а потом жалобно завыл, так же как и я, минуту назад. Через несколько мгновений, мы с духом уже распивали содержимое бочонка. Хрюкали на разные мотивы и кружились по подвалу. Я забыла о времени, проблемах и даже о своем голом теле, прикрытом лишь рубашкой. Мне было плевать на всех и вся с высокой колокольни. Я танцевала, двигаясь в нервном припадке. Пела захлебываясь и забывая слова на все голоса. Прыгала по подвалу, как белка и проливала вина на себя больше, чем попадало в рот.
15.
С какого-то перепугу меня понесло на улицу. На пьяную голову я не сразу сообразила, что ночью холодно и нужно хоть что-то накинуть на себя. Так я достала где-то шаровары и, подвернув болтающиеся концы, вышла к людям.
Кюри сидела за барной стойкой и оттуда хищно сверкала глазками из-под маски. Джейк стоял с ней и разливал медовуху шумным клиентам. Хорошо, что из-за галдежа в зале мои истошные крики никто не слышал. Оборотень лишь мазнул по мне взглядом и слегка поморщился. Ну и пусть! Он что, пьяных девушек не видел? Хотя... я же на ребенка больше похожа! Откинув лишние мысли, я двинулась наружу и тут же попала в руки Эльстаниену.
Жук тряхнул меня, так что в моей голове образовалась пенка от выпитого алкоголя. Кажется, она у меня через уши сейчас полезет. Смотрю на лекаря огромными глазами и понять не могу, что ему нужно от меня. Мозг работать с таким сумасшедшим хозяином не хотел. Маська, после встряски оборотня, вообще запряталась в какие-то неизвестные дали моего организма. Поэтому я долго соображала, пока наш лекарь не отволок меня к телу маленькой девочки.
И... о чудо! В голове начало что-то умное появляться. Я пощупала рану ребенка и поняла, что воспаления нет. Только со дна сознания пришла чья-то идея - облизать для лучшего заживления. А еще мелькали какие-то мысли о нитках. Хмм, кажется, их нужно вытащить.
– Обязательно сейчас, ик?
– Покачиваясь, спросила Жука и привалилась к кровати больной.
– Идиотка, - рыкнул мужчина в годах и, взяв мою голову, повернул ее.
На меня смотрели ярко голубые глазки девочки, а ее губки дрожали. Я теперь понимаю насильника. Как тут устоишь перед наивной, невинной красотой распускающегося цветка? Светловолосая куколка с яркими чертами внешности - вырастет, красоткой будет!
– Я ваш труп?
– Почему-то прошептала слабым голоском красавица. Не дождавшись ответа, она немного громче забормотала: - мои родители выкупят мое тело и похоронят. Господин Некромант, дайте моей душе упокоиться, и мой папа завалит вас деньгами.
– На более высоких нотах она начала морщиться от боли.
Пьяный мозг вообще не понять, а вот тело работает без тормозов. Поэтому я отвесила звонкую пощечину ребенку и заговорила поразительно трезвым голосом:
– Больно?
– По ее распухшей щеке катились слезы боли, а я, смочив тряпку в воде, приложила компресс к ее лицу. Сначала она попыталась отползти от меня, но рана на животе остановила ее 'побег'.
– Пока болит - ты живая! Пока есть надежда - ты Живешь и осознаешь свое Я! Пока в груди все рвется от чувства несправедливости - у тебя есть цель, чтобы топтать эту землю.