Опричник Его Величества
Шрифт:
— Не беспокойтесь о сохранности личного состава. За всё время существования Канцелярии было потеряно только три ликвидатора.
— Полагаю, это немного.
— Учитывая, сколько их было, процент невелик. Да и обращаюсь я за их помощью нечасто.
— Хорошо, Никита Васильевич, будем считать, что мы договорились. Если и я смогу иногда к вам обращаться в случае нужды.
Мой собеседник удивлённо приподнял брови.
— Думаете, понадобится?
— А что, прежде к вам не обращались?
— Не припоминаю такого. Но, если придётся… Почему бы не помочь коллегам?
— Чудно. А теперь расскажите, чем конкретно занимается ваш отдел. Потому что я до сих пор думал, что террористов в городе нет.
Голицын усмехнулся.
— Куда ж без них?! Слышали про Лиловый клан?
— Само собой.
— Когда их разогнали, некоторые ушли в подполье, сколотили несколько боевых бригад и занялись довольно активной деятельностью. Вы тогда ещё были совсем маленьким, наверное. Так вот, нам пришлось вылавливать их и искоренять эту лиловую заразу. А ведь этого могло и не быть. Я предвидел, чем закончится этот роспуск и подавал докладную о необходимости… иных мер по отношению к бунтовщикам, но меня не послушали. Впрочем, не бывает одного без другого. Зато с тех пор мой отдел пользуется куда больше самостоятельностью.
— И финансированием? — спросил я.
Голицын кивнул.
— Разумеется.
— И чем же вы занимаетесь сейчас, когда с Лиловой угрозой покончено?
— О, у нас полно работы. Дело в том, что простолюдины не такие смирные, как думает большинство аристократов, которые видят рыжих только из окон своих автомобилей. Да и тогда не замечают.
— Что, есть недовольные социальным расслоением?
Голицын кивнул.
— Ещё бы! И их всё больше. Особенно бунтарские настроения разрослись после нападения гулей на Красный сектор. Тогда простолюдинам стало ясно, что не очень-то аристократы могут их защитить. Конечно, в последнее время такие разговоры стихли. Благодаря вам, между прочим. Не знаю, в курсе ли вы, но для рыжих вы народный герой.
— Не замечал что-то.
— Уж поверьте. За общественным мнением мы следим. Это часть нашей работы.
— Ладно, допустим. Так у вас поубавилось дел сейчас?
— Нет, конечно. Если бы! Те группировки, что возникли после нападения на Красный сектор, весьма обеспокоены изменениями в общественных настроениях последнего времени. Мы ожидаем активизацию их деятельности.
— А чем они занимаются? — спросил я. — Не помню ни одного репортажа о терактах.
Голицын мрачно усмехнулся.
— И не увидите. И ни одной статьи не прочтёте. Потому что мы из шкуры вон лезем, чтобы никто не узнал, что некоторые взрывы вовсе не результат разборок мафии или конкурирующих родов. Бывает, что бомбы активируют террористы. Правда, случается это нечасто: мы всё-таки работаем на предотвращение. У нас весь город пронизан осведомителями.
— Похвально, — кивнул я. — И много таких группировок в Камнегорске?
— Нам известно о трёх. Самая опасная — «Справедливый передел».
— Дайте угадаю, чего они хотят. Упразднить социальное неравенство.
— Они все этого хотят. Просто не могут договорить в мелочах друг с другом. Ну, и, конечно, их главари не желают делиться влиянием. А при объединении это было бы неизбежно. Нам их дрязги на руку.
— И что, они реально верят, что могут подорвать власть аристократии?
Голицын пожал плечами.
— Видимо, да. Хотя я подозреваю, что их спонсируют некоторые дворяне.
— Неужели?
— А может, и бизнесмены. Нам не удалось выяснить это точно.
— Вам не попадались члены этих бригад? Некого было допросить?
Мой собеседник невесело усмехнулся.
— Попадались, и не раз. Но у них ячейки по три человека. И никто ни черта не знает об остальных членах организации.
— Понятно.
— Это здорово осложняет нам дело. К тому же, они всё время вербуют новых боевиков. Недостатка в недовольных нет. Всё-таки, между нами говоря, наше общество построено на угнетении не магов.
— Да, я заметил. Но давайте вернёмся к финансированию террористов. Как вы пришли к выводу, что их поддерживают некоторые дворяне?
— Логические выводы, не более.
— Есть конкретные фамилии подозреваемых?
— Разумеется.
— Князь Неклюдов?
Голицын бросил на меня удивлённый взгляд.
— О, так вам уже рассказали… Понятно. Значит, ваш отдел привлекли к… разработке.
— Можно и так сказать.
В то, что мне поручили операцию по его устранению, я не стал посвящать собеседника. Если не дурак, и сам догадается. Всё-таки, у меня в подчинении ликвидаторы.
— Не думаю, что князя удастся изобличить, — сказал Голицын. — Если он и финансирует террористов, то через третьих лиц. Даже, может, и подлиннее цепочка.
— Скорее всего, — согласился я.
— Значит, будем сотрудничать? — спросил Голицын.
— Непременно.
Он протянул мне руку.
— Тогда до встречи, господин Скуратов. Не буду мешать вам обедать.
Когда он ушёл, я закончил трапезу и спустя минут пятнадцать вернулся в отдел. Нужно было ещё многое узнать о Неклюдове. И скопировать материалы для домашнего изучения. Объединить их с теми, которые добудет моя собственная разведка.
Когда я вернулся домой, уже было темно. В офисе меня поймала секретарша.
— Только не отвар, умоляю! — сходу запротестовал я.
— Вам письмо, господин маркиз, — ответила она, беря со стола конверт. — Пришло с курьером.
— От кого?
— Некий Мецлер.
Я вскрыл конверт и достал всего один листок, на котором было написано, что представитель компании грузоперевозок просит назначить ему деловую встречу.
— Хорошо, спасибо, — кивнул я и отправился в кабинет.
Там первым делом набрал Свечкина.
— Выясните, кто такой Роман Витальевич Мецлер, — сказал я, когда он взял трубку. — Просит о встрече.