Опрокинутый горизонт
Шрифт:
– Я слышал в коридоре, как они друг друга поздравляли.
– Может, это специально, чтобы тебя позлить?
– Нет, уверяю тебя, в моем окружении ты – единственный любитель мотать нервы ближнему.
Джош отвел Люка в мертвую зону, невидимую для камер.
– Завтра мы перенесем сразу десять препаратов на более широкий кристалл и свяжем их между собой. Зададим их простой алгоритм и посмотрим, что будет. Мы должны оценить их способность к вычислениям и, главное, посмотреть, какой рост проистекает
– А потом? – спросил Люк.
– Потом попытаемся воспроизвести то, чему мы их научили, на простых электронных носителях. Все, едем домой, я вконец вымотался, прошлой ночью я не сомкнул глаз.
Как только машина выехала за периметр зоны действия глушилок, которыми был оснащен комплекс, Джош проверил свой телефон. Хоуп не оставила ему сообщений.
– Ты с ней переспал? – спросил Люк, выезжая на шоссе.
– С чего ты взял, что я был с Хоуп?
– Ты только что сам себя выдал. Но достаточно того, что вас обоих не было на занятиях.
– Успокойся, она не хочет с нами работать, – сказал Джош.
– Мы договаривались, что обсуждать с ней это буду я. Что ты ей наплел?
– Ничего конкретного, так, общая беседа про то, что меня интересует больше всего.
– Вы не обсуждали ничего, кроме секса?
– Ты бываешь таким болваном, Люк! Представь, обсуждали, и много чего!
– Раз ты ничего ей не раскрыл, от чего же она отказалась?
– Она не отказывалась, просто я почувствовал ее враждебность. Думаю, у нее этические возражения.
– Это потому, что ты действовал неуклюже. Если бы ты доверил это мне…
– Раз ты хитрее меня, возьми и переубеди ее. Вообще-то я думал, что должен выбрать что-то одно: либо наш проект, либо мои чувства.
– Приехали!
– Ты так тащишься, что мне казалось, мы застряли на полпути.
– Я знал, что, как только я выдвину это условие, тебе тут же втемяшится в башку его обойти. Теперь все прояснилось.
– Для тебя – может быть, а для меня все по-прежнему в тумане. Я думал, она пришлет мне сообщение… Погоди! Ты мной манипулировал?
– У Хоуп к тебе чувства, надо быть полным кретином, чтобы этого не замечать. Раз вы провели вместе прошлую ночь, то, полагаю, не потому, что у нее вдруг возникло желание развлечься.
– Ты-то откуда знаешь?
– А что, у тебя были другие намерения?
– Брось! – сказал Джош сердито. – В кои-то веки я совершенно серьезен.
– Так я и думал. Приехали! Рад убедиться, что за последние сутки сделал прогресс не я один.
– Я тебе говорил, что иногда ты здорово действуешь мне на нервы?
– Говорил, и даже часто, но мне как-то все равно.
– Не меняй тему. это условие потребовалось только для того, чтобы?..
– Сколько
– У тебя какой-то болезненный дух соперничества!
– Думаешь, «Лонгвью» будет бесконечно оплачивать учебу сотрудников Центра? Какой процент из нас, по-твоему, останется на следующем курсе? А я тебе скажу – мне хватило ума расспросить старожилов. По истечении первого года половина поступивших уступает место более многообещающим талантам, а к концу второго курса не возобновляют контракт второй половине. Как видишь, нам позарез нужны быстрые и конкретные результаты, прежде чем наши конкуренты доведут до ума свои проекты.
– Ладно, действуй. Уговаривай Хоуп к нам присоединиться, только не смей использовать в своих махинациях меня!
– А ты не смей причинять ей страдания! Если обманешь ее, не будет тебе моего прощения! Убери телефон, дай ей передохнуть.
Люк оставил машину около дома и пошел спать, не дожидаясь Джоша.
Хоуп обедала в кафетерии сэндвичем и читала журнал. Джош уже давно наблюдал за ней снаружи, делая вид, будто сосредоточенно читает свою почту. Наконец у него на экране появилось сообщение:
Он поднял голову и встретился взглядом со смеющейся Хоуп. Пришлось войти.
– Как дела? – спросил он, подсев к ней.
– Это все, что пришло тебе в голову?
– Как спалось?
– Час от часу не легче!
– А мне говорить?
– Для начала поздоровался бы, неплохим продолжением стал бы поцелуй…
– Вижу, ты тоже не выспалась.
– Как раз наоборот. Давненько мне не удавалось проспать почти восемь часов без перерыва.
– Вот оно что… – пробормотал Джош.
– В Салеме было хорошо. Ты ведь это хотел услышать?
– Да. Можно узнать, что тебя беспокоит?
– Ничего, не считая жуткой головной боли. Ну и еще звонок моего отца: он приедет в пятницу вечером.
– Разве это не приятное известие? Я думал, ты обожаешь своего отца.
– Обожаю, кроме тех случаев, когда он знакомит меня со своей новой подружкой.
– Ясно.
– Ничего тебе не ясно.
– Ревность единственной дочери?
– При чем тут это? Никогда не была ревнивицей, просто после маминой смерти он только и делает, что путается с разными бабами.