Опрометчивый шаг
Шрифт:
— Я польщена и удивлена.
— Итак, ты — мой негласный партнер? — спросила Эйприл.
— Да, — согласилась Фейт. — Спасибо.
Это было все, что она могла сказать в этот момент.
Эйприл обняла ее. Душевное тепло — это была другая отличительная черта сестры Ника.
«Независимая», — невесело подумала о себе Фейт. Даже смешно, учитывая, что она отвергла собственное обещание сконцентрироваться целиком на карьере, и ради чего, для того, чтобы дать Итану то, что было ему так нужно в прошедшую ночь. Но этот порыв быть вместе с ним, быть там, где он, не проходил. Ей
Усилием воли она заставила себя вернуться к беседе с Эйприл.
— Послушай, мне пора. Я опаздываю на деловую встречу, но если тебе что-нибудь надо из этих коробок, то смело бери все, что тебе понравится, хорошо?
— Спасибо, обязательно посмотрю.
Фейт собрала бумаги, наброски, записи с замерами для Ника. Схватила ключи от машины, и тут, как нарочно, зазвонил телефон.
— Черт!
Похоже, ей никогда не вырваться из магазина.
— Может, мне взять трубку? — предложила Эйприл.
— Не надо. У меня автоответчик.
— «Фейт? Это говорю я, твоя мать», — послышался немного визгливый голос Лэни Харрингтон.
Эйприл бросила на Фейт взгляд, в котором явно угадывалось сожаление.
«Сколько лет жизни ты собираешься отнять у меня? Сначала я встречаю тебя в «Таргете» вместе с этим человеком, затем узнаю, что ты открываешь магазин в городе, а теперь слышу, что ты работаешь на Кэролин Бреттон?! Ты же Харрингтон! Мы нанимаем, а не нас…»
Слава Богу, автоответчик издал сигнал, что запись закончена, и отключился, не позволив матери наговорить в ее адрес много обидных глупостей, если не оскорблений.
«Как будто мне все еще шестнадцать лет», — горько подумала Фейт и встряхнула головой.
— До встречи, — бросила она Эйприл и торопливо вышла, чтобы не дать той возможности затеять ненужный разговор о ее матери.
Очутившись на улице, Фейт решительно вздохнула и, вынув мобильный, позвонила матери. Лэни Харрингтон взяла трубку с первого звонка.
— Привет, мамуля.
— Фейт!
— Извини. Я очень спешу. У меня только одна минута.
Фейт говорила быстро, лишая мать возможности сказать слово. Ей не хотелось выслушивать поучения от женщины, которая всю жизнь отказывалась признать факт, что у нее не было, никогда не было права судить других людей.
— Мама, мне сейчас некогда говорить. Если тебе нетрудно, приходи завтра ко мне в магазин к десяти. Спасибо, мама. Мне надо бежать. У меня деловая встреча с Итаном Бэрроном. Пока.
Она отключила телефон. Маленький бесенок на ее плече одобрительно шепнул ей в ухо, что она здорово разделалась со своей матерью.
Итак, завтрашнее утро начнется с семейной драмы. А сейчас она ехала к Итану, где, как она не сомневалась, ее тоже поджидала драма, только иного вида.
Дверь ей открыла Розалита. Фейт овладело суеверное ощущение дежа-вю. Однако при ярком дневном свете впечатление быстро рассеялось, кроме того, Фейт напомнила себе, что пришла сюда по делу, чтобы встретиться с Ником, а не с Итаном.
— Ник уже здесь?
— Нет его. Он позвонил и просил передать, что его не будет. Он сегодня занят
Фейт нахмурилась.
— Почему же он не позвонил мне раньше, еще до того, как я приехала сюда?
— А мне почем знать?
«Специалист, чтоб его», — мрачно подумала Фейт.
— Все равно заходи, ты как будто похудела. Я угощу тебя кусочком пирога, который только что испекла.
Мягкая, но крепкая рука Розалиты обхватила ее за плечи. Все было, как в далекие школьные времена, когда по возращении из школы Розалита вела ее на кухню и угощала молоком с печеньем.
От этих воспоминаний Фейт улыбнулась.
— Спасибо. Но это уже не мой дом, или ты забыла? Я не могу пройти к тебе на кухню лишь ради того, чтобы перекусить.
— Ба, — отмахнулась Розалита, — не мели ерунды. Моя кухня. Ты на ней ешь.
Может быть, сначала она снимет размеры с прилегающей к дому земли?
— Тесс здесь?
Фейт стало интересно, чем занимается девочка.
— Она в гостиной, там же мистер Итан. Они играют.
— Играют? — переспросила Фейт, не веря своим ушам.
— Да. Давай проходи.
Фейт последовала за Розалитой туда, где громко звучала музыка — тяжелый рок.
Фейт замерла на пороге гостиной, как только увидела Итана и Тесс перед огромным телеэкраном, который никак не вписывался в ее планы по дизайну гостиной. Итан держал в руках гитару и играл на ней музыку, которая воспроизводилась на экране. Тесс кричала, отвлекала его внимание, одним словом, мешала. Без всякого сомнения, они играли в какую-то игру.
Удивлению Фейт не было предела. Она была поражена их совместной игрой, тем, что игра приносила им удовольствие и что Итан и Тесс смеялись и веселились. Искренне, без притворства. Игра увлекала их обоих, они наслаждались ею. Вдруг Фейт заметила, что Розалита покинула ее, оставив одну наблюдать за происходящим.
Фейт не могла оторвать глаз ни от Тесс, ни от Итана.
На девочке не было ужасной куртки военного покроя. Она прыгала, возбужденная и такая веселая, какой никогда раньше Фейт ее не видела. Тесс буквально преобразилась, как внешне, так и внутренне. Она расцвела, ее глаза сияли. Преображение было потрясающим.
Итан тоже сильно изменился. Он как бы утратил контроль над собой, за которым всегда тщательно следил, а из-под этой оболочки выглянул мальчишка, невероятно привлекательный и беззаботный, каким он, вероятно, никогда не был. Если бы Фейт не знала о его душевных страданиях и слабостях, против обаяния и магнетизма Итана невозможно было бы устоять.
Итан и Тесс настолько увлеклись игрой, что даже не замечали Фейт. Они оба одновременно повернули головы в ее сторону.
Когда песня наконец закончилась, Фейт не смогла удержаться и зааплодировала.
— Фейт! — радостно воскликнула Тесс. Ее щеки так и горели от игрового азарта. От ее былой замкнутости не осталось и следа. — Хочешь сыграть? Я дала Итану прикурить!
— Я только что обошел тебя, зануда, — ответил Итан, не сводя глаз с Фейт.
— Ха! Да это лишь потому, что ты опережаешь меня на одну игру. Дай мне гитару, и я покажу вам обоим, на что я способна.