Опрометчивый шаг
Шрифт:
Только вот позволит ли Фейт, чтобы признание не заслуживалось, а покупалось, пусть даже из благих намерений.
Поздно вечером, проведя весь день на работе и избегая любых намеков о Мартине Харрингтоне, Фейт упорно уклонялась от разговора с Итаном, который неизбежно коснулся бы интервью с ее отцом. Свои проблемы она привыкла решать сама. Однако в душе она томилась по Итану Бэррону. Он настолько прочно вошел в ее жизнь, что у нее вдруг возникло непреодолимое желание очутиться в его объятиях, спрятать голову на сильной груди, согреться его теплотой и выгнать из мыслей злого
Через несколько минут Фейт уже мчалась в машине в сторону своего бывшего дома. Смешно, она уже привыкла к мысли, что это дом Итана, более того, считала такое положение справедливым.
Очевидно, он ждал ее, так как встретил на крыльце. Он обнял ее и нежно поцеловал в губы. Он целовал ее, все страхи, тревоги уходили прочь.
— Спасибо тебе, — откинув голову и смотря ему в глаза, сказала она.
— За что?
— За то, что есть. За то, что ты знаешь, что мне нужно. Прости меня, что я не перезвонила тебе сегодня. Я догадывалась, что ты прочитал это злополучное интервью, но мне хотелось самой все осмыслить.
— Понятно.
Он взял ее за руку и повел на кухню.
— И как, уже осмыслила? — спросил он после того, как они уселись.
— Настолько насколько смогла. Я чувствую себя обманутой, преданной…
Фейт совсем по-детски уперлась подбородком в составленные вместе ладони. В ее грусти была непонятная, уютная и трогательная прелесть.
— Все стало плохо, когда раскрылось его мошенничество. Но, несмотря ни на что, я продолжала верить, что он любит меня. Я же его дочь, это должно было что-то значить для него. — От волнения она дышала резко и коротко, слова слетали с ее губ помимо воли. — Таким образом, я мало чем отличалась от моей матери, которая все отрицала и ничему не верила. Я просто делала хорошую мину при плохой игре. После интервью все мои иллюзии, как бы глубоко я их ни прятала, разбились вдребезги. Отец открыто заявил, что мой брак был ступенькой в созданной им пирамиде обмана. Словно этого ему было мало, он признался, что моему мужу было известно о его грязных делах. Он разрушил до основания мою репутацию вместе с чувством самоуважения.
Итан встал и ласково обнял ее за плечи.
— Брось, ты не отвечаешь за дела своего отца.
— А что, если я догадывалась о том, что Картер с головой замешан в отцовской афере? Я ведь угрожала ему, что расскажу о его темных делишках, если он не выплатит мне справедливого денежного содержания. Как теперь на меня станут смотреть?
— Как на умную и решительную женщину. Между ним и тобой большая разница.
— Как отец мог так использовать меня?
Слезы потекли по ее щекам, несмотря на все усилия удержать их.
— Он использовал всех.
Итан нежно обнимал ее, согревал своим теплом, пытаясь передать ей хотя бы часть своих сил и уверенности. Потихоньку она начала успокаиваться.
— Ладно, хватит обо мне. — Фейт взяла со стола салфетку и вытерла мокрые от слез глаза. — В голосовом сообщении ты сказал, что беседовал с директором Берчвуда. Как прошла встреча? Тесс приняли? Все прошло гладко?
Глава 18
Говорить об этом Итану, мягко говоря, не хотелось. Более того, он был согласен отказаться от
Он подтащил к себе стул и поставил его рядом со стулом Фейт.
— Тесс замечательно провела время. Ей показали школу, классы для занятий, принадлежности для рисования. Теперь я уже знаю, что подарить ей на Рождество.
Пока он ловко уходил от неприятной темы.
Фейт улыбнулась.
— Думаю, Тесс на пороге твоего дома — это самое счастливое событие в твоей жизни и в жизни Тесс.
— Нет, самое чудесное — это ты.
Фейт покачала головой, но в ее глазах светилась самая настоящая, неприкрытая радость. При виде ее глаз сердце Итана с новой силой охватила любовь.
— Пока Тесс осматривала школу, я побеседовал с директором.
Он упорно гнул свою линию.
После утреннего признания в любви, столь некстати прерванного звонком матери Фейт, Итан намеренно уводил разговор в сторону, не давая ей возможности тоже признаться ему в любви. Ему было не по себе, ибо вскоре он мог сильно расстроить ее другими новостями из Берчвуда. Впрочем, он и так знал, что она любит его.
— Ее приняли в Берчвуд? — спросила Фейт.
Он кивнул.
— До тех пор, пока я выписываю им жирные чеки с круглыми цифрами и согласен сидеть в правлении школы, она — их студентка. Правда, директор сказал, что школа отличается консерватизмом, поэтому было бы неплохо, если бы Тесс слегка изменила свою внешность. Для начала — хотя бы цвет волос. Но об этом я с ней еще не разговаривал.
Фейт рассмеялась.
— Что-то мне подсказывает, что она будет на седьмом небе от счастья. — Лицо Фейт озарила улыбка, в ее глазах плескалась неподдельная радость. — Где же она?
— В своей комнате. Она позвонила Келли, а потом ушла к себе. Слушает свою гремящую музыку, проще говоря, оттягивается на всю катушку. — Итан улыбнулся. — Как здорово! Ты говоришь, ты в совете директоров школы? А тебе этого хочется?
Он покачал головой.
— На самом деле не очень. Но чего не сделаешь ради Тесс. Придется примерно раз в месяц протирать там брюки и ломать голову над их проблемами.
— А что им надо от тебя?
— Со слов Адама Спеллмана — мои деньги и мой деловой опыт. — Он пожал плечами. — Полагаю, в случае острой необходимости он хочет обеспечить, благодаря моим деньгам, кислородную подушку себе.
Фейт недоуменно взглянула на него.
— Но ты уже дал им чек. Зачем им столько денег?
— Дело в том, что у школы очень тяжелое финансовое положение. Им пришлось урезать штат преподавателей, а также ряд факультативных семинаров. Некоторые ученики, посещавшие школу раньше, в этом году уже не могут позволить себе там заниматься.
Фейт поморщилась.
— Как это ужасно! Мне жаль и школу, и учеников, но все равно я страшно довольна, что Тесс приняли.
— Я тоже.
— Как так случилось, — вдруг задумалась Фейт, — что школа попала в столь трудное положение?
Ласково взяв ее за руку, Итан посмотрел ей в глаза.
— Дело в том, что они приняли ряд неудачных финансовых решений.
Он говорил намеренно медленно, подчеркивая каждое слово. Его пальцы чуть сильнее сжали ее ладонь.
В глазах Фейт промелькнула догадка.