Опрос с ответственностью
Шрифт:
Я времени стараюсь не терять, заучиваю карту. Вроде, несложно, но сбиться с пути всегда можно, а с грузом под сорок кг это тяжело.
В десять стартую. Решаю идти по полчаса с десятиминутными привалами. К счастью, надевание-снимание снаряжения занимает в сумме полминуты. Удобно устроено.
По лесу быстро идти не выходит. То под деревце наклонное надо подлезть, то через бревно перешагнуть. От графика километр за 24 минуты я отстал минут на пять. Но в конце тропа стала шире и ровнее, и отставание стабилизировалось. Идти тяжело, такой груз я и в молодости таскал с трудом, но постепенно организм вспоминает, как под рюкзаком в
Лес прошёл, на поле я надеялся отыграть отставание, но не вышло. Поле неровное, похоже, в прошлом году трактор его распахал, и идти неудобно. Отставание даже слегка выросло, минут до восьми. Но, главное, организм держится. Вспотел весь, но ноги идут, плечи держат. После привалов встаю нелегко, но пока что ничего непреодолимого.
Вот и грунтовка, это уже легче. Отставание сократилось на пару минут, и… опять стабилизировалось. Да, иду как старик, ковыляю под тяжёлой ношей. А надо бодрее бежать, всё равно же полчаса ноша будет на плечах. Это удаётся, и я начинаю сокращать отставание, а затем даже и опережаю график на 4 минуты. Но ноги постепенно становятся ватными, не отказали бы…
Вот и второй лесок, метров четыреста надо пройти, чтобы его пересечь. Если нет тропы, я в заднице. К счастью, выхожу прямо на тропу. Похоже, не я первый иду таким маршрутом, ходит здесь народ. Но запас в четыре минуты я потерял. Два километра до цели, и 13:12 на часах. И мне ещё привал делать, значит, 38 минут. Дорога идёт среди соснового леса, она ровная, без подъёмов. Обочина хорошая, без колдобин, и иду я теперь в тени. Вероятно, это мне помогло. В 13:52 я увидел впереди ворота с красной звездой, до них недалеко, метров сто пятьдесят. А вон и мужик тот самый стоит.
– Хорошо, вы успели, на четыре минуты раньше пришли. Пойдёмте внутрь, нас пропустят.
Ему легко говорить! А я всё ещё почти сорок кило тащу! Но – потерпел я ещё несколько минут. И КПП прошёл, и на какую- площадку, покрытую травой меня мужик отвёл, и там я, наконец, снял с себя всё это вооружение, пусковую установку и ракеты.
– Сейчас немного отдохнёте, потом обед, а потом вас обучат обращаться с этой техникой. Да, всего несколько часов. Но вы ведь не безграмотный талиб, просто внимательно отнеситесь, и всё поймёте.
Талиб – это учёный на каком-то восточном языке. Безграмотный учёный. Да, вот в такое время живём…
Мы не торопясь идём в столовую. Похоже, солдаты уже пообедали, но и нам остались суп на основе тушёнки, и котлеты с пюре. Так себе котлеты, но сколько-то мяса в них, кажется, положили. К чаю – только сахар и белый хлеб.
– Здесь же и ужин будет, и завтрак. И ночуете вы здесь, выделим вам койку. Завтрак в 7 утра, ну а после завтрака… Там от вас всё будет зависеть, и от удачи.
Обучал меня целый подполковник. Не намного моложе меня мужик. Возможно, он уже пенсионер, но вот, ходит пока что в погонах. Теорию я освоил быстро, минут за сорок, и мы перешли к практике. Ракету перед спуском надо подготовить. Ничего сложного, главное не перепутать последовательность операций, ну и не допускать совсем уж тупых ошибок. Последовательность я вскоре наизусть выучил, да так, что мог как скороговорку протараторить. Но мы с подполом и память рук нарабатывали. Наверно, раз сорок я зарядил устройство, и имитировал пуск. Норму 50 секунд стал под конец перекрывать, один раз даже за 42 секунды справился.
Тут как раз и время ужина наступило.
Железная кровать с прогибающейся сеткой. Когда-то я спал на подобных. Тридцать с лишним лет назад. Но – заснул, как ни странно. А в шесть часов – подъём. Я не в казарме ночевал, а в небольшом домике, видимо, для офицеров. Так что санузел без очереди. Но – только умывание холодной водой, ни помыться нельзя, ни побриться. И даже не дали почистить зубы. Сюда же, в домик, мне принесли и завтрак. Увы, не слишком обильный. Манная каша, да кусочек сыра, да сливочное масло, да белый хлеб с сахаром. И чай. А потом появился тот же мужик.
– Вот ваша одежда, примерьте. Да, туфли. У вас образование на лице написало, так что там вы будете учитель. Это паспорт. Вот билет на поезд, на котором вы ехали в Брест на конференцию учителей физики и математики. Не доехали, и теперь идёте пешком на восток. Правда – и мужик улыбнулся – стингер в эту легенду не вписывается. Ну, вы окажетесь немного восточнее Кобрина, там война теперь, всё смешалось. Ещё раз повторю – всё зависит от вас и от удачи. Постарайтесь не быть растяпой и использовать оружие по назначению.
Рядом с домиком, метров пятьдесят всего, какой-то солидный ангар. Капитальный, бетонный. Как только мы вошли – я увидел устройства, которые я вчера так славно пронёс аж десять километров.
– Надевайте. Вам пора.
Плечи немедленно заболели. Не восстановились за 20 часов. Но и идти далеко не надо. Мужик открыл крепкую железную дверь, мы прошли помещение с какой-то военной электроникой, и вошли в дверь, ещё более внушительную. За ней зал, квадратов на двести.
– Идите медленно вперёд, с этой минуты ваша миссия начинается.
И он закрыл за мной дверь, я остался один. Долго с таким грузом не постоишь, так что я двинулся вперёд. Вдруг в темноватом помещении загорелся голубой свет. Я хотел посмотреть, откуда он идёт, но не успел. Свет вспыхнул ярко, я закрыл глаза. Меня слегка ослепило, и я не торопился снова их открывать. Появились какие-то звуки, где-то поблизости были люди, причём женщины и, кажется, даже дети. И пыль – столько, что я носом её почувствовал.
Открываю глаза – всё нормально, видят. Я в лесу, но совсем близко, метров тридцать, грунтовая дорога. Плохонькая дорога, просёлочная. Но вот народу там – как на Арбате в праздник. Идут на восток, навстречу солнцу. Большинство, 90%, идут пешком. Есть телеги, каждую тащит одна лошадь. На телегах в основном вещи, и иногда дети. Взрослые рядом идут. Один грузовик с какой-то мебелью в кузове пробирается со скоростью пешехода. Вон там – корова, её ведут на верёвке.
Люди разные. Мужчин, женщин и детей примерно поровну. Наверно, многие женщины с детьми остались дома. Примерно треть мужчин – в форме. У некоторых за спиной винтовки, но у большинства оружия не видно. Просто идут вместе с гражданскими. Почти все угрюмо молчат, даже дети. Но всё равно какие-то возгласы или обрывки фраз всё время слышны.
Не долго думая, я разворачиваюсь, и иду глубже в лес. Могут и заметить, и заинтересоваться, подойти. Но, видимо, марш по пыльной песчаной дороге всех вымотал, никто не пошёл проверить, что там за человек в лесу. Скидываю стингер под что-то среднее между большим кустом и невысоким, но широким деревом – с десяти шагов уже ничего не видно в траве – и снова иду к дороге.