Опустошенные души
Шрифт:
Ф
абиан застонал от удовольствия, его хватка на мне усилилась, а мое сердцебиение вышло из-под контроля. Они не отпускали. У меня закружилась голова, пока они втроем продолжали высасывать кровь из моих вен, и паника поднялась в моей груди, когда пульс слабо застучал в ушах.
Я попыталась отстраниться, но они держали меня слишком крепко, их пальцы впивались в мою кожу, и они издавали
— Прекратите, — выдохнула я, когда мои колени чуть не подогнулись, и Фабиан внезапно отпрянул назад, отпуская меня, когда он сморгнул жажду крови из своих глаз. Его губы были испачканы красным, а по подбородку стекала капелька моей крови.
Он зарычал на своего брата, схватив Майлза за плечо и оттащив его назад, прежде чем оттолкнуть и Уоррена от меня. Майлз яростно зашипел, его зрачки расширились, когда он жадно уставился на меня. Страх просочился сквозь меня, когда его красивое лицо превратилось в лицо монстра, и никаких признаков его беззаботного поведения не было видно. Это было все равно, что смотреть на незнакомца. Незнакомца, который хотел меня убить.
Уоррен покачал головой, заставляя себя отстраниться от меня, хотя я могла сказать, что он не совсем хотел этого.
Я отшатнулась на шаг назад, прижимая запястья к груди, когда боль от их яда прожгла мое тело, и осознание того, насколько близко я только что была к смерти, заставило мое сердце бешено заколотиться в груди.
— Черт возьми, почему она такая вкусная? — Уоррен застонал, его взгляд метнулся к крови, которая, как я чувствовала, стекала по моей шее.
— Я почти забыл, каково это — питаться от истребителей, — выдохнул Майлз, моргая, чтобы скрыть отчаяние в своих глазах, и Фабиан отпустил его.
Фабиан взглянул на меня, затем опустил глаза, как будто ему было стыдно за то, что они только что сделали. Он низко наклонился и набрал в ладони немного снега, прежде чем подойти ко мне.
Я заставила себя стоять на месте, когда он подошел ближе. Я знала, что предлагаю, когда позволила им укусить меня, но это не сильно помогло мне почувствовать себя лучше. Я чувствовала себя каким-то образом использованной… оскорбленной, не в последнюю очередь потому, что, пока это происходило, какая-то низменная часть меня действительно наслаждалась этим.
Я придержала язык, потому что не была уверена, что смогу сказать им в тот момент.
Фабиан взял меня за руку, и я замерла, когда он стер снегом яд с моего запястья. Ледяное прикосновение снега к моей коже смягчило жжение, оставленное их клыками, и я молча наблюдала, как он переключил свое внимание на другое мое запястье.
— Мне жаль, что нам пришлось это сделать, — пробормотал он.
— Почему у меня другой вкус? — Нахмурившись, спросила я, обретя, наконец, дар речи. Единственный способ легко преодолеть это — посмотреть правде в глаза. Они были вампирами. Я была смертной. Это всегда будет проблемой между нами,
Фабиан прочистил горло, похоже, не собираясь отвечать, и я вздернула подбородок, пока он удалял свой собственный яд с моей шеи.
— Это был способ богов вернуть нас к вам, — ответил за него Майлз. — Мы пытались спрятаться от твоего народа, но то, что вы были такими на вкус, означало, что мы всегда будем поддаваться искушению приблизиться снова. Мы можем так же легко выжить на человеческой крови. Но пить из них — все равно что пить воду. Пить из тебе подобных — все равно что…
— Экстаз, — подсказал Уоррен, всасывая последнюю каплю моей крови со своей нижней губы.
— Значит, боги хотели, чтобы вы охотились на истребителей точно так же, как они хотели, чтобы истребители охотились за вами? — Спросила я, все так же, не скрывая своего гнева на богов.
— Полагаю, да, — сказал Майлз. — Они всегда натравливали нас друг на друга.
— И кормление от тебя может легко вызвать привыкание, — пробормотал Фабиан.
Я посмотрела на него, когда он закончил промывать мои раны, и ощущение жжения покинуло мою плоть.
— Ну, даже не думай о том, чтобы формировать какие-то привычки, — твердо сказала я, отходя от него.
— Жаль, — пробормотал Майлз, и я бросила на него в ответ безразличный взгляд.
Ни за что на свете я не собиралась становиться их персональной тележкой для еды, и им лучше помнить об этом.
— Это была одноразовая сделка, — твердо сказала я. — И я не буду предлагать сделать это снова.
Я сделала глубокий вдох и опустила рукава, чтобы скрыть укусы на запястьях.
Я расправила плечи и сделала несколько шагов, позволяя своему телу привыкнуть к потере крови и обнаружив, что все не так плохо, как я боялась. У меня на мгновение закружилась голова, но вскоре я смогла подавить это чувство, когда притянула свои дары к своим мышцам. Мой народ был создан для того, чтобы убивать вампиров, поэтому я не сомневалась, что смогу пережить последствия небольшой кровопотери, которая входила в комплект.
— Кто-нибудь из вас это слышал? — Майлз спросил тихим шепотом.
Я напрягла слух, пытаясь различить хоть какие-нибудь звуки за воем ветра и потрескиванием огня, который все еще пылал среди обломков за ближайшей линией деревьев.
Мою кожу покалывало, пока я ждала чего-то, что дало бы мне понять, что Эрик и Магнар приближаются.
— Мы будем держать Эрика подальше от тебя, — выдохнул Фабиан, взглянув на меня. — Сегодня тебе больше не придется терпеть никаких укусов, если я смогу этому помешать.
— Хорошо, — ответила я. Но это означало, что мне придется сосредоточиться на Магнаре, а в последний раз, когда он дрался со мной, это чуть не разорвало мое сердце надвое.
Какая-то часть меня надеялась, что, когда власть Валентины над ним будет разрушена, он не вспомнит ничего из того, что она заставила его сделать. Я знала, что ему было бы неприятно узнать, что он пытался причинить мне боль. Не говоря уже о необходимости вспоминать все остальное, что Валентина навязала ему, хотя у него не было свободы воли.