Опустошенный север
Шрифт:
Но это их история, которую все сидящие за столом женщины предвидели без всяких способностей.
Гостьи ещё долго обсуждали дела покойных Биргхир. Не сказать, что они напрямую участвовали в конкурентной борьбе с соседями в своё время, но при случае не брезговали. В остальном же развал промышленности Севера полностью на совести храма. Северянам в какой-то момент стало абсолютно невыгодно работать по старинке и всё пошло на спад. За морем, на землях ближе к границам бывшего Метрополиса не было столь жёсткого гнёта и в имеющихся там горах добывали руду, медь, уголь и стоили они дешевле, да и везти ближе было. Женщин вся эта экономика не интересовала. Ведьмы волновались о том,
Не забыл ярл задать вопрос, кто наносил ведьминский удар по нему. Женщины, кто иголочкой поводил, кто яблочком мужчину обтёр, кто волосинку попросил сжечь, но, ни одна ничего конкретного не сказала, лишь поклялись, что не они.
Наконец-то закончился долгий день, а с ним и многие тайны прекратили своё существование.
Удивительно в какой водоворот событий попала молодая семья, приехав на край света. Ксения была уверена, что жизнь на Севере спит под толстым слоем снега. Она размечталась о спокойствии и уюте, о том, что посвятит себя домашним делам, самым обычным, тривиальным и как же ошиблась!
Глава 7. Дом, милый дом, что за гости в нём?
На следующий день Ксения упиралась изо всех сил и лежала в кровати пока голова не заболела. Уснула сразу после визита ведьм. Она ещё кажется поднималась по лестнице, когда голова дала отбой. Утомительный, насыщенный день накануне неожиданно подарил спокойствие и веру, что теперь будет всё хорошо. Спала крепко, как в детстве. Зато утром неожиданно накатило ощущение неги и комфорта. Захотелось насладиться мягкой периной, воздушной подушкой, чистым белоснежным бельём. Ксюша полежала на своей половине, перебралась на Ингварову, потом просто поперекатывалась по большой кровати, туда-сюда, пока не закружилась голова. Пришлось встать, поправить одеяло, взбить подушку и чинно улечься на своё место, как положено.
Большое окно, через которое проходит достаточно света, чтобы днём в комнате было светло и уютно. Дом протоплен, снизу доносятся голоса занятых делом людей, а леди выполняет свою работу, нежится и улыбается. Счастье-то какое, кто бы знал!
Из-за нарастающей головной боли пришлось всё-таки встать, сделать свой минимум упражнений и соизволить отведать, что там приготовили на завтрак. Приведя себя в порядок, Ксения решила, что теперь может показаться на люди. Одарив каждого встречного лёгкой улыбкой или приветливым взглядом, хозяйка уселась завтракать. Несмотря на то, что мужчины в доме уже все подкрепились, никто не отказался повторить завтрак и побыть в тепле Ксениного обаяния и долгожданного радостного настроения. Кухарка с Милле с ног сбились, по-быстрому заново накрывая стол для всех. В конце трапезы леди с грустью смотрела на аппетитно пахнущую буженину, но больше, ни кусочка съесть не смогла, оставалось только завистливо вздыхать на мужской аппетит.
За что понравился нынешний дом Ксении, так это за большие окна. Сидя в гостиной, в тепле, за накрытым столом, освещённые утренними лучами, все наслаждались обстановкой, и никто не спешил уходить. Посплетничали о вчерашнем поведении герцога, истории ведьм приобретали больше красок в свободных пересказах, и всех ужасно интересовал визит наиглавнейших служителей храма. Воины с гордостью поглядывали на своего командира и его жену, понимая, что не каждый ярл удостаивается чести личного посещения столь ранговых персон.
Когда стих разговор о важных, государственного масштаба делах, Ксения поинтересовалась,
— Вы уж миледи не серчайте, — начал отвечать Харн, — Мартин у нас взялся по вашим рисункам оранжерею строить. Народу у нас много толчётся, он всем ломик в руки и за двор посылает, мёрзлую землю долбить. Очень ему захотелось вас по возвращении порадовать.
— Не может быть! Мартин! Но как же?! Там же земля соседей?
— Уже наша миледи, — скромно ответил Харн.
— Неужели у меня будет отопляемая теплица? Хоть что-то сбудется из того, о чём мечтала по дороге, — растрогалась Ксения и тем самым подбодрила Хассе.
— А я миледи, — поспешил похвастаться он, — слежу за вашей лавкой. Помните, мы накануне вашей пропажи запугали конкурента?
— Помню, как забыть, — сияя, как ребёнок в предвкушении подарка, подтвердила девушка.
— Он на следующий день пришёл, каяться. Начал вашу лавку чинить, приходил сюда, как увидел сколько народу у нас бывает, так усердия у него прибавилось. Я последил, чтобы он всё чин по чину закончил, да за работниками приглядел и не заметил сам как увлёкся. Такое это интересное дело оказалось маленькие сладкие чудеса творить. А уж когда вижу, как девчонки балдеют, отведав мои художества, так сам счастлив едва ли не больше их.
— Хассе, так это твои новинки мы вчера пробовали?
— Мои миледи, — с гордостью согласился мужчина.
— Как же здорово, какие вы у меня молодцы, — чуть не до слез расчувствовалась Ксения. — А как же землю удалось выкупить?
— Вы ещё не знаете, Стефан-то наш, деревенский увалень, у него ж хватка крокодилья! Это такие животные ваше сиятельство, в южных странах водится.
Хозяйка, улыбаясь, кивнула.
— Так вот этот хват договорился с соседями справа и теми, что граничат с нами за спиной дома, выходя на другую улицу, продать дома. Получается недёшево, но другой возможности не будет. У тех что справа, дом старый и им надо решать либо отстраиваться заново, либо съезжать. Стефан им нашёл домик поменьше и предложил доплату. А те, что позади живут, у них денежные затруднения. Остаётся слово за вами миледи, давать согласие на сделки или нет.
— А где же сам Стефан сейчас?
— Он завтра-послезавтра должен вернуться. Свою семью решил в город перевезти. Отец с матерью у него ещё молодые, но всё ж одним лесом в деревне им тяжело жить. Думают здесь дело себе подыскать.
— А на какую они рассчитывают работу?
— Батя у Стефана всегда хорошим охотником был, да шкурами занимался. Всё что он из кожи или меха делает, всегда дорого стоило. А мать помощница ему в скорняжьем деле. Думаю, будут теперь покупать шкурки, да ремесленничать.
— Ну что ж, хорошее дело, — согласилась Ксения. — Как Стефан вернётся, сразу к нам с Ингваром пусть подходит. Да, милый? Мы будем здесь расширяться? — повернулась она к мужу.
— Обязательно радость моя, — и не было счастливее человека сейчас, чем Ингвар. Он глаз не сводил, с ожившей Ксении. Смотрел, как она кушает, смакуя каждый кусочек, наблюдал, как она выжидала после первых горячих глотков кофе, прикрыв глаза, сосредоточившись на наслаждении. Слушал, как жена рассказывала людям, что с ней случилось, и больше не закрывалась в себе, не дрожала, не нервничала. Видно было, что Ксюша соскучилась по общению. Старался не упустить её эмоции, когда она радостно распахнула глаза в изумлении, услышав о начале строительства оранжереи. Рядом с ней царило счастье и не заметить этого, было невозможно. Поэтому никто не торопился. Все тянули время, чтобы побыть рядом, почувствовать, погреться, узнать, каким многогранным бывает семейное благополучие.