Опьяненные страстью
Шрифт:
Засмеявшись, она уперлась ладонями в грудь Себастьяна.
– Вы пьяны, месье.
– Я опьянен тобой, – пробормотал он. – Ты одурманила меня. – Он отстранился, держа Мадлен за талию и не давая ей высвободиться. – Не тревожься, даже будучи мертвецки пьяным, я не разочарую тебя. – Он перебирал завитки ее волос. – Они мягкие, будто волосы ребенка. Ты такая нежная, от тебя исходит восхитительный аромат. Я готов съесть тебя целиком.
Не дожидаясь реакции Мадлен на двусмысленный комплимент, он наклонился и нашел ее губы.
Прежде его губы
Когда Себастьян наконец поднял голову, они долго и молча смотрели друг другу в глаза. В конце концов Себастьян отвел затуманенный вином и страстью взгляд и усмехнулся.
– Пойдем в спальню, Миньон.
Мадлен услышала собственный шепот, донесшийся словно откуда-то издалека:
– Да, месье.
Глава 10
– Месье! – неуверенным шепотом позвала Мадлен спустя несколько минут, не понимая, почему Себастьян стоит неподвижно, прижавшись щекой к ее голове. – Я согласна, месье.
Себастьян беззвучно рассмеялся.
– Знаю, но спешить нам некуда. – Он поднял голову. – Ты вся дрожишь. Неужели ты настолько взволнована?
Мадлен посерьезнела.
– Я хотела бы угодить вам.
Его улыбка сумела бы растопить сердца мраморных статуй.
– Ты уже сумела мне угодить. Причем столько раз, что я не в силах сосчитать.
Мадлен не отстранилась, когда его ладонь с вполне определенной целью спустилась ниже талии к ее округлым бедрам. Терпеть ожидание и неизвестность было тяжелее, чем любые поступки Себастьяна.
– Тебе нравятся такие ласки? – спросил он небрежно.
– Да.
Ладонь коснулась ее упругих ягодиц, тепло проникло сквозь тонкую ткань платья. Себастьян прижал Мадлен к себе.
– А вот такие? Ты довольна?
– Да. – Ответ Мадлен прозвучал менее уверенно. Так вот каково на ощупь мужское тело, в удивлении думала она. Оно оказалось плотнее, тверже, жестче, чем тело самой Мадлен. Странная выпуклость, упирающаяся в низ живота Мадлен, по размеру даже отдаленно не напоминала анатомические подробности на рисунках из папки. Впрочем, о мужской анатомии она по-прежнему имела смутное представление. Но оно постепенно прояснялось…
Он дотронулся губами до щеки Мадлен, до век, легчайшими, словно перышко, движениями вызвав у нее улыбку.
– От тебя пахнет мятой и лимоном, мой маленький шеф-повар. Ты уверена, что выросла не на грядке?
Мадлен смущенно рассмеялась, подняла голову, и он приник к ее губам. Приоткрыв их губами, он коснулся языка Мадлен движением, от которого у нее перехватило дыхание.
Он отстранился.
– Почему ты так вздрагиваешь, едва я касаюсь тебя языком? Неужели прежде ты никогда не целовалась,
Этот вопрос ошеломил ее. Должно быть, она допустила ошибку. Но врожденная честность не позволила ей солгать.
– Нет, никогда.
– Жаль. – Он провел кончиками пальцев по ее мягким, полным губам. – Ты заслуживаешь тысяч поцелуев, Миньон.
Слыша лихорадочное биение собственного сердца, Себастьян вновь нежно поцеловал девушку. Страсть исчезла, уступив место ласке и вниманию. Но самым ярким стал миг, когда Мадлен подняла руки, чтобы обнять его.
Она невинна, думал Себастьян. Поразительно! Разумеется, он знал, что неумение целоваться еще не свидетельствует о добродетели. Во время своих исследований он не раз поражался тому, как умело мужчины отучают своих жен от пылких поцелуев. Одни считали поцелуи никчемным или чрезмерно интимным развлечением, другие воспринимали их с отвращением. Потаскухам платили лишь затем, чтобы проникнуть между их ног. Только любовницам доставались более разнообразные знаки внимания, но большинство мужей не желали возбуждать жен столь непристойным способом, как поцелуи. В этом была своя логика.
Какая досада, рассеянно размышлял Себастьян. Ни разу не поцеловать такую женщину, как Миньон, – все равно что предаваться с ней любви сквозь дыру в одеяле: цели при этом можно достигнуть, но истинного блаженства – никогда! Он продолжал исследовать ее рот, убеждаясь в своей правоте. Он улыбнулся, видя, что Мадлен так и не разжала губы.
– Пойдем, – позвал он и осторожно повел Мадлен к стулу. Усевшись, Себастьян привлек ее к себе на колени. – Итак, – начал он, обняв ее за талию, – сейчас я посвящу тебя в тайны искусства поцелуев, Миньон. Ты не против?
Мадлен неотрывно смотрела на его лицо, ставшее еще привлекательнее от игры света и тени. Сердце ее бешено колотилось.
– Я хотела бы научиться всему, что знаете вы.
Ослепительная улыбка Себастьяна показалась Мадлен таким щедрым даром, что она потупилась. Он осторожно взял ее за подбородок, заставляя смотреть в глаза.
– Не бойся, милая. Мы оба стремимся к одной цели – к наслаждению. Я мечтаю доставить его тебе.
Он наклонился так, что его губы оказались на расстоянии всего нескольких дюймов от губ Мадлен.
– Обними меня за шею, Миньон. Не так крепко. Вот так. Прислонись ко мне плечом. Сделай глубокий вздох. Еще один. Медленнее… Еще медленнее… Вот так лучше.
На миг он прижался к ее губам.
– Видишь, как уютно в моих объятиях? А теперь поцелуй меня. Коснись моих губ.
Смущенно закрыв глаза, Мадлен дотронулась дрогнувшими губами до атласного рта Себастьяна. Тепло показалось ей прежним, но что-то было не так. Он не ответил ей. Его губы остались неподвижными. Нахмурившись, Мадлен слегка склонила голову набок, чтобы было удобнее дотянуться до губ Себастьяна, но опять не дождалась ответа. Мадлен попыталась придвинуть его ближе. Себастьян подчинился. Его губы напряглись и спустя секунду приоткрылись.