Опьяненные страстью
Шрифт:
Солдаты зашептались между собой.
– Что же она сама не сказала? – пробормотал один.
Мадлен решила не спорить с ними, но уйти, не отправив письмо, она не могла. Она обратилась к Хорасу:
– Не могли бы вы подождать одну минуту? Я вернусь в поместье вместе с вами.
Дворецкий удостоил ее сухим кивком – по-видимому, роль спасителя его не радовала. Мадлен не любил никто из слуг Себастьяна, и она была благодарна уже за то, что дворецкий пришел к ней на помощь.
Она вновь обратилась к хозяину постоялого двора:
– Будьте добры, отправьте мое письмо.
Краснолицый
– Мы не принимаем французских писем, – угрюмо отрезал он. – Адрес написан по-французски.
Мадлен разгладила конверт.
– Нет, по-английски, – возразила она, указывая на адрес.
Краснолицый прищурился так, словно не мог разобрать ни единой буквы.
– А я говорю – по-французски! Не прочесть ни слова!
Мадлен прикусила губу. Как же быть? Теткам нужны деньги!
– Если бы на письме стояла печать его светлости, письмо отвезли бы в Лондон, а там кто-нибудь, умеющий читать по-французски, прочел бы его, убедился, что письмо личное, и доставил по адресу, – заметил с порога Хорас.
Человек за прилавком метнул на него мрачный взгляд.
– Может быть, но ручаться не стану.
Подойдя поближе, Хорас расписался на конверте, а затем, взяв печатку, которую он носил на цепочке, оттиснул на сургуче герб маркиза.
– Времена нынче суровые, мадемуазель. На вашем месте я бы не уходил далеко от дома его светлости без провожатых, – холодно произнес Хорас, когда они вдвоем с Мадлен вышли на улицу. – Жители Кента недолюбливают иностранцев.
– Это еще мягко сказано, месье Хорас, – отозвалась Мадлен, подозревая, что и себя дворецкий мог отнести к числу врагов иностранцев.
– Кстати, кому вы отправили письмо, мисс? – спросил Хорас, помогая ей забраться в коляску, запряженную парой пони. – Его светлость сказал, что у вас нет в Англии ни родных, ни знакомых.
Мадлен поняла, что ее встреча с дворецким в деревне отнюдь не была случайным совпадением: он следил за ней. Но зачем? Мадлен старалась не смотреть на Хораса.
– Разве вы не видели имя адресата, когда ставили на конверт печать его светлости?
Хорас не ответил, но оба знали, что это ни к чему. Улыбка Мадлен угасла. Стоит дворецкому рассказать лорду д’Арси о том, что он видел и слышал, ей не избежать неприятностей.
С каждой минутой беспокойство все настойчивее грызло Мадлен – так мышь вгрызается в кусок сыра. Как поступит лорд д’Арси, узнав, что Мадлен – племянница сестер Фокан? Какие чувства вспыхнут в нем? Гнев? Разочарование? Обида? Что, если он не захочет видеть ее в своем доме?
С каждой секундой счастье Мадлен таяло, как сосулька весной, пока его место не заняли знобкий страх и волнение. Любой ценой надо добиться, чтобы он пылал желанием к ней! Мысленно Мадлен поклялась сделать все возможное, лишь бы не расставаться с Себастьяном.
Глава 12
Октябрь 1803 года
– О, я вижу его! Вон он!
Придерживая рукой бронзовую подзорную трубу, Мадлен прильнула к линзе. Среди волн отчетливо белел покачивающийся треугольник паруса.
– Что это за корабль? – спросил стоящий за ее спиной Себастьян. Мадлен чувствовала прикосновение его руки.
Она прищурилась, пытаясь получше рассмотреть крохотное суденышко, плывущее между серовато-синих полотнищ воды и неба.
– Не могу определить…
– Посмотри повнимательнее. Когда живешь на берегу моря, важно уметь различать суда.
Мадлен пыталась сосредоточиться, но с каждой секундой задача оказывалась все более сложной. Ладонь Себастьяна неспешно прохаживалась по ее ягодицам. Во время первого урока, состоявшегося почти три недели назад, Себастьян объяснил, что прежде всего она должна научиться спокойно воспринимать прикосновения мужских рук. Едва они оставались наедине, Себастьян принимался ласкать ее. Мадлен не могла назвать эти прикосновения соблазнительными, но в их интимности она не сомневалась. Но что бы ни делал Себастьян – беспечно играл ее локонами, теребил ленточку на шее или просто поглаживал кончики пальцев, его прикосновения всегда были расчетливыми и не обращать на них внимание было немыслимо. Мадлен беспокойно заерзала. Подзорная труба сдвинулась, и парус исчез из поля зрения.
Протянув руку, Себастьян поправил трубу.
– Сосредоточься, – велел он, склонившись к уху Мадлен.
Она прикусила губу. Он высмеивал ее, однако Мадлен подозревала, что втайне ее волнение льстит ему. Иначе зачем бы он заканчивал каждый урок одним и тем же предостережением: «Не вздумай влюбляться в меня»?
– Сколько у него мачт?
– Одна. – Мадлен прищурилась. – Нет, две. Нет, все-таки одна.
Себастьян обнял ее за талию.
– Прямой парус поднят?
– Да, и еще три паруса на бушприте. О, я узнала: это шхуна!
Мадлен повернулась к Себастьяну, ожидая подтверждения. Он стоял так близко, что она чуть не коснулась щекой его подбородка. Дыхание Себастьяна овеяло ее лицо, а по сравнению с его ярко-синими глазами серое море показалось тусклым и унылым.
Мадлен видела, как внезапно в этих глазах вспыхнули огоньки. Их губы отделяло всего несколько дюймов. Себастьян не целовал Мадлен с того утра, как они заключили сделку. Мадлен затаила дыхание, надеясь, что уж на этот раз он поддастся мучительному вожделению, которое давно превратилось для обоих в пытку.
Пальцы Себастьяна на ее талии сжались и слегка оттолкнули Мадлен. В последний момент он успел развернуть ее лицом к схеме, приколотой к стене возле открытого окна.
– На что был похож тот корабль?
Разочарованная, Мадлен наугад ткнула в один из силуэтов на схеме.
– Это тендер, одномачтовое судно. А у шхун две мачты.
Себастьян убрал руку и отошел. Мадлен принужденно улыбнулась:
– Я безнадежна, месье.
Себастьян пожал плечами:
– По крайней мере ты понимаешь, что за судно перед тобой, даже если не помнишь названия. – Он закрыл подзорную трубу. – Силуэт судна ты выбрала верно. Это был «Альдебаран», один из береговых тендеров, несущий дневную вахту в этих водах. На защиту своих берегов от контрабандистов Англия тратит столько же времени, как на войну с французами. К счастью, в последнее время мы преуспеваем в войне, а не в охоте на контрабандистов.