Опыт о законе народонаселения

Мальтус Томас Р.

Я особенно настаиваю на безусловной справедливости следующего положения: в стране, средства которой .не позволяют населению непрерывно возрастать быстрее, чем оно возрастает в настоящее время, нельзя достигнуть такого улучшения, как уменьшение смертности, не уменьшая в то же время числа рождений. Я говорю это в том предположении, что эмиграция из страны не увеличивается вследствие какого-нибудь особенного обстоятельства.

^{ссылка 37}

Если это положение справедливо, то неизбежный вывод из него таков: так как проект Юнга имеет целью улучшить положение бедных, которые при этом получат возможность воспитывать больше, чем в настоящее время, детей, то, очевидно, свободные вспомоществования будут редки сравнительно с числом соискателей, а потому вступление в брак неминуемо должно будет отсрочиваться возможно дольше.

Говоря о брачном возрасте,

я вовсе не имею в виду назначать определенные годы, ибо это вещь относительная. Во Франции вступают в брак раньше, чем в современной Англии, а в последней позже, чем это делалось до революции ( 1688 г .). Я уверен, что достигнутое увеличение продолжительности жизни произошло именно вследствие этих более поздних браков. Тем не менее я не считаю возможным определять нормальный возраст для вступления в брак. Единственное ясное, верное и общепонятное правило, на котором необходимо настаивать, состоит в том, чтобы человек, вступающий в брак, питал уверенность, что будет иметь возможность содержать семью. Если обладание коттеджем, по проекту Юнга, будет достаточным для этой цели, то работник хорошо поступит, если женится, как только получит такой коттедж. Но если он думает иначе, или если его заработок не позволяет ему содержать больше двух детей, каким образом Юнг решится посоветовать ему вступить в брак?

Юнг говорит, что необходимым условием успеха моего проекта является безусловное целомудрие холостых людей. Но он неправильно истолковывает мою мысль. Безусловная добродетель, конечно, необходима для устранения всех бедствий, как физических, так и нравственных. Но кто же может надеяться на водворение в этой жизни совершенной добродетели? Я утверждаю, что мы обязаны воздерживаться от брака до приобретения известного достатка и точно так же обязаны избегать порочных страстей. Но я ни разу не высказал надежды на то, что обе эти обязанности будут строго выполнены, а тем более что обе они будут выполнены одновременно. Здесь, как и во многих других случаях, может произойти, что нарушение одной обязанности облегчит соблюдение другой. Но если мы можем исполнить обе предписанные нам обязанности, не принося одну в жертву другой, то я не знаю, что может оправдать нас в случае их нарушения. Право это принадлежит одному Богу; в своей мудрости он взвесит искушение и грех и смягчит свой справедливый приговор бесконечным милосердием. Моралисту надлежит указать обе обязанности, но каждому человеку должна быть предоставлена свобода поступать сообразно действующим на него искушениям и внушениям собственной совести. Я постоянно имел в виду человека, каков он есть со всеми его слабостями. С этой точки зрения, а также считая несомненным, что размножение населения должно сдерживаться каким-либо противодействующим препятствием, я без колебаний утверждаю, что благоразумное воздержание от легкомысленных браков представляет препятствие к размножению, заслуживающее предпочтения перед преждевременной смертью.

Действительно, всякий раз, как нравственные мероприятия способствовали развитию в населении большей предусмотрительности, трудолюбия и самоуважения, отношение числа браков к населению постоянно уменьшалось, а это доказывает, что улучшение нравственности не находится в зависимости от увеличения искушений со стороны какого-либо определенного порока. Приведенные ранее примеры Норвегии, Швейцарии, Англии и Шотландии, в свою очередь, доказывают, что порок, о котором идет речь, отнюдь не более распространен там, где меньше относительное число браков и рождений ко всему населению. Этим правилом должен руководствоваться законодатель, ибо, не имея точных сведений о том, в какой мере соблюдается холостыми людьми целомудрие, ему приходится основывать свои суждения на общих результатах.

Единственное, действительно сильное и общее возражение, которое, по моему мнению, можно мне сделать, должно быть направлено не против изложенных мной принципов, а против их приложения. Все мои соображения и представленные факты доказывают, что для улучшения положения бедных необходимо уменьшение относительного числа рождений. Но такое уменьшение достижимо лишь при более совершенном порядке управления и соответственных привычках населения. Поэтому для достижения моей похвальной и желательной цели нет необходимости в распространении новых воззрений, противоречащих предрассудкам бедных классов, тем более что нет возможности определить с точностью последствия этих воззрений. Та же цель может быть достигнута улучшением основ гражданского управления, всеобщим распространением благодеяний просвещения и уравнением тех преимуществ, которыми все могут и должны пользоваться. Достигнув этого, можно быть уверенным, что имевшиеся в виду результаты не замедлят проявиться, т.е. произойдет уменьшение числа рождений, которое одно только может укрепить приобретенные выгоды и дать им непрерывное существование.

Я признаю силу и значение этого возражения, на которое могу дать один только ответ. Трудно предположить, чтобы наше движение к предположенной цели не могло быть ускорено всеобщим ознакомлением с теми условиями,

которые препятствуют ее достижению. Лично я надеюсь, что, хорошо ознакомившись с действительным своим положением, низшие классы станут согласовать с ним свои привычки. Если притом эта перемена совершится медленно и постепенно, под непрерывным влиянием хорошего нравственного и религиозного воспитания, я не думаю, чтобы она могла вызвать какие-либо опасения. Я отказываюсь верить, чтобы всеобщее распространение истины могло быть предосудительно. Конечно, можно себе представить некоторые случаи, когда такие опасения имеют место, но случаи эти весьма редки и признавать их должно с крайней осторожностью. При существовании сомнения в том, что всякое распространение истины полезно, люди не стали бы страстно преследовать ее, а это причинило бы вред интересам науки и добродетели.

Эти чувства одушевляли меня в моем стремлении изложить откровенно мои мысли по этому поводу. Я настолько убежден в справедливости изложенных в этом труде принципов, что, пока мне не приведут иных возражений, кроме выставляемых до настоящего времени, я буду считать эти принципы вполне доказанными.

Что же касается приложения их, то в этом отношении мнения могут расходиться, так как с различных точек зрения могут представиться опасения, которые каждый может истолковать по-своему. Но каково бы ни было мнение относительно пользы или неудобства распространения истин, касающихся участи бедных, нельзя отрицать того обстоятельства, что в высшей степени полезно ознакомиться с этими истинами тем людям, которые устанавливают законы и оказывают влияние на общественные учреждения. Весьма вероятно, что было бы неудобно разъяснять всем солдатам армии подробности их положения; но я не думаю, чтобы было полезно оставлять в таком же неведении на этот счет также их генералов.

Если вполне доказано, что уменьшение относительного числа рождений

^{ссылка 38}

является единственным способом для постоянного улучшения здоровья и благосостояния всей массы населения; если это уменьшение в то же время представляется единственным способом для поддержания той части населения, которая состоит из взрослых и обещает во всех отношениях больше пользы для общества; если поэтому это уменьшение есть единственное средство вызвать постоянное возрастание действительно полезного населения, то, без сомнения, в высшей степени важно, чтобы такие истины стали всем известны, хотя бы для того, чтобы мы не препятствовали этому уменьшению, если мы не можем оказать ему непосредственного содействия.

^{ссылка 39}

Если нельзя надеяться на отмену английских законов о бедных, то не нужно, по крайней мере, сомневаться в том, что было бы весьма полезно ознакомить всех с общими принципами, уничтожившими усилия тех, которые из чувства человеколюбия ввели эти законы, ибо знакомство с этими принципами способно указать полезные изменения в законодательстве о бедных и лучшие способы для осуществления этих изменений.

Мне пред стоит устранить еще одно затруднение. Правда, в этом случае дело идет не столько об опровержении рассуждения, сколько о предупреждении чувства. Многие лица из числа тех, которые не считают нужным приводить в соответствие свои мнения и вкусы, утверждают, что изложенные в этом сочинении принципы кажутся им неопровержимыми, но это именно печалит их. Им представляется, что мое учение расстилает над природой мрачное покрывало и не оставляет места тем надеждам на улучшение и усовершенствование, которые скрашивают человеческую жизнь. Я не могу разделять подобных чувств. Если бы картина прошлого давала мне право надеяться, что существенное улучшение общественного строя не только возможно, но хотя бы вероятно, то разрушение этих надежд, без сомнения, опечалило бы меня. Но если, напротив, опыт прошлого не позволяет мне рассчитывать на такое улучшение, то я без всякой печали взгляну на неразрывно связанное с нашей природой затруднение, с которым приходится вести постоянную борьбу, так как эта борьба возбуждает энергию человека, развивает его способности, закаляет душу, улучшает его во многих отношениях, словом, является в высшей степени пригодной для его испытания. Гораздо лучше установить такой взгляд на положение общества, чем уверять себя, что все бедствия легко могли бы быть устранены из нашей жизни, если бы испорченность людей, влияющих на общественные учреждения, не искажала всякие полезные начинания.

Люди, придерживающиеся последнего мнения, неизбежно должны ощущать чувство постоянного недовольства и негодования, так как при всяком столкновении с действительной жизнью им приходится испытывать горькое разочарование. Даже при самых благоприятных условиях правильный прогресс общества будет им казаться медленным и недостаточным, ибо их предубежденные глаза увидят в этом прогрессе лишь ретроградное движение и безвыходное несчастье; перемены, которых они прежде добивались, покажутся им связанными со множеством бедствий; среди постоянных разочарований они увидят во всем лишь преступные побуждения и, быть может, окончательно потеряют веру в какие бы то ни было улучшения.