Опыт поколений

Диктор объявила о начале посадки на очередной поезд, заставив сначала притихнуть, а затем радостно загудеть, большую часть, не по погоде одетых обитателей временного пристанища. То там, то тут начали освобождаться ячейки кресел и маленькие людские ручейки потекли к выходу, наполняя собой широкую реку, бурным потоком вытекающую на перрон.

Не по летнему холодное утро не смогло загнать нас в помещение, поэтому мы стояли на свежем воздухе, вдыхая неповторимый вокзальный аромат и наблюдали через огромные окна за тем, что творится внутри. Толчея и суета, возникшие после заклинаний из громкоговорителя,

привели меня в полный восторг, пробудив воспоминания, не очень далёкого детства. От них мне стало тепло и радостно, и я на конец то осознал, что каникулы наступили, зачёты и экзамены позади, и в ближайшее время меня ждёт тёплое море, ласковое солнце и целый месяц беззаботной жизни, о начале которой только, что объявили.

Хлопнув по плечу Серёгу, весело улыбающегося какой то миловидной девчонке, только что вырвавшейся из объятий толпы, небрежно, тоном много чего повидавшего, на своём веку, человека, сказал:

– Пора и нам на борт грузиться.

Поднял рюкзак, закинул его на плечо. Помог Славке одеть, на согнутую в локте руку, сумку, как всегда загрузившего её до неподъёмного состояния и не понятно чему улыбаясь, влился в ряды счастливчиков, отъезжающих к морю.

Вагон под номером восемнадцать, был вторым, с конца состава, так что надо было сильно постараться, чтобы пройти мимо него. У открытой двери белобрысый и конопатый проводник, в белоснежной рубахе с коротким рукавом, делал вид, что внимательно изучает билеты и документы пассажиров. Но на, мой взгляд, его интересовало только две цифры в них, номер вагона и место, ну не дурак же он на самом то деле, сверять фамилию, фотографию и изучать прочие данные предъявленных документов. Конечно, такое позволить он себе тоже может, к примеру, как это сейчас делает, когда дошла очередь до двух блондинок, возраст которых явно не успел перевалить за двадцать. Но заниматься этим бесконечно долго, не получится, другие пассажиры не позволят. Так что ему пришлось ограничится тем, что успел узнать имена симпатичных незнакомок, которые впрочем он и нам огласил, когда приветливо проговорил:

– Прошу вас Дарья и вас Татьяна, проходите. Ваши места двадцать два и двадцать три, занимайте пожалуйста.

Серёга, стоявший у дверей вагона и внимательно наблюдавший за происходящим, толкнул меня в бок, еле заметно мотнул головой в сторону, уже находившихся в тамбуре девушек и озорно подмигнул. Я кивнул ему ответ, давая понять тем самым, что разделяю его мнение, относительно привлекательности соседок по вагону.

Наконец то дошла очередь и до нас, проводник взял наши билеты и паспорта, взглянул мельком, какие у нас места, вернул документы, даже не открыв их и вяло сказал:

– Заходите парни, ваши боковушки в самом конце.

Спёртый воздух, давно не проветриваемого помещения, снова напомнил про каникулы, про счастливое детство, про папу с мамой. Ничего не попишешь плацкартный вагон, средство передвижения на дальние расстояния, для самой неприхотливой публики или для таких, как мы, нищих студентов.

Добраться до своих мест мы смогли минут за пять, до отхода поезда. Пришлось стоять в тамбуре и ждать, пока остальные разложат свои пожитки, договорятся кому на какой полке спать, пристроят без перерыва хныкающих детишек, поменяются, не по разу, друг с другом местами. Когда же всё, как то утряслось и появились просветы в проходе, мы взяли свои вещи, и стали пробираться к забронированным, ещё во время экзаменов, местам.

Поезд тронулся, как это всегда бывает, неожиданно. Мягко дёрнулся вагон, заскрежетали колёса, за окном закачались и стали уплывать предметы, а вокруг всё заполнилось радостным: - Поехали. Я сидел на единственной, в нашем распоряжении, нижней полке и глазами провожал людей, стоящих на перроне. Как же им должно быть грустно, когда они читают надпись на уходящем вагоне, Санкт-Петербург - Анапа, подумалось почему то мне. Не знаю,

лично я бы загрустил провожая поезд, с таким конечным пунктом.

– Кто за бельём пойдёт?
– прервал мои мысли Славка.

– Ты и иди, раз спросил - ответил я ему.

Наш великан посмотрел на меня, каким то не добрым взглядом и сказал:

– Серёга, вот тебе деньги, иди возьми два комплекта.

– Да, бери два, Славик у нас без белья спать любит - внёс я небольшое дополнение в разговор друзей.

– Так я не понял, действительно два брать или как?
– спросил Серёжка, глядя то на меня, то на Славку.

– Ладно, три бери, этот же всё равно не пойдёт - дал указания, не назначенный командир, презрительно косясь в мою сторону.

Сергей взял деньги и пошёл. Я снова повернулся к окошку и стал осматривать достопримечательности, проплывающие мимо нас. Мне почему то вспомнился дождливый сентябрьский день, когда я вот также сидел на широком подоконнике, в нашем родном горном универе. Провожал взглядом мокрые машины и трамваи, людей прятавшихся от непогоды под зонтиками, буксиры, проплывающие по Неве. И мне, от всего увиденного, вдруг так сильно захотелось попасть туда, где тепло, где можно лежать на песочке, ни о чём не думать, смотреть на океан, бесконечно выбрасывающий волны на берег, провожать взглядом мулаток, которые, в таких местах, обязательно должны водиться в огромных количествах.

И вот с того дня, прошло не многим меньше девяти месяцев и моя мечта, а потом и моих друзей, стала явью. И пускай там, куда мы едем, не будет океанской волны и мулаток я наверное увижу совсем не столько, сколько хотелось бы, но всё остальное то будет, наверняка.

Южный город встретил нас безоблачным небом, легким ветерком и невыносимой жарой. А ещё приветствиями местных жителей, собравшихся у вагона и предлагавших на перебой такси, и жильё, причём, то и другое не дорого.

Мы решили воспользоваться услугами не молодого аборигена, обещавшего довезти нас до города с ветерком и устроить в самую лучшую гостиницу, в трёх минутах ходьбы от моря. Всю дорогу, дядя Ашот, убеждал нас в том, как нам сказочно повезло, что именно сегодня, он случайно заехал на вокзал, проведать своего друга и на обратном пути, как бы между делом, решил прихватить попутчиков. Иначе сейчас бы попали мы в сети, каких нибудь не добросовестных риэлторов, которые отвезли бы нас чёрт знает куда и за это содрали бы три шкуры.

Доехали мы действительно с ветерком и быстро, несмотря на огромную пробку, так как владелец не зарегистрированного такси, не обращая ни какого внимания на знаки и разметку, выехал на обочину и дал газа.

Во двор действительно приличного, трёх этажного дома, возле которого мы остановились, нас запустила сухонькая бабушка, представившаяся Надеждой. Перекинувшись парой фраз с дядей Ашотом, она внимательно осмотрела нас с ног до головы и сказала:

– Для вас у меня, как раз только сегодня, освободилась отличная комната, с отдельным входом. Очень удобная для таких молодых людей, как вы. Ни кто вам там мешать не будет и вы сможете приходить, и уходить в любое время дня и ночи. Только запомните, люди у меня живут приличные, так что ни каких шумных гулянок и распутных девиц я не потерплю. В городе гуляйте, там можно. И ещё, в двенадцать ночи я закрываю калитку на засов, не забывайте, а то спать придётся на улице.

Вот тебе и раз, а как же на счёт, в любое время дня и ночи, что то тут не стыкуется. Но высказать сомнения по этому поводу я не успел, так как хозяйка развернулась и пошла вдоль забора по узенькому проходу, куда то вглубь двора. Все остальные двинулись за ней и мне ничего не оставалось, как сделать тоже самое. Шикарной гостиницей в этом закутке и не пахло, то что нам представили, как отдельную комнату, больше походило на курятник, в котором правда стояло две кровати и тумбочка. Наличие такого количества мебели смутило не только меня.