Оракул
Шрифт:
Он не стал рассказывать, как девять лет назад он, Ренган Ар-Аррах, бежал с поля боя, когда в сутолоке схватки оказался на пути имперской пехоты, как долго и мучительно преодолевал в себе робость перед стеной слаженно надвигающихся стальных жал, как учился увертываться от пики, как брал уроки у старого мечника, объяснившего, что бедняга пикинер едва удерживает на весу громоздкое копье и что его несложно одолеть… Не стал рассказывать, что ветеран этот погиб от имперской пики спустя два месяца после начала их занятий… Не стал Ренган рассказывать, как долго сам упражнялся с пикой, чтобы понять, как сражается соперник
— Нет, нет! — продолжил Фиеро. — Вы, сэр, отважный боец. Я прошу вас остаться со мной после того, как…
Герцог замялся, Ренган терпеливо ждал продолжения, ждали и примолкшие дворяне вокруг.
— Да что там! — махнул рукой герцог. — Все равно это будет вскоре известно. Сэр Ар-Аррах, я намереваюсь возложить на себя корону Рнентонны, чтобы положить конец злосчастной войне и принести наконец мир на истерзанную землю…
Рнентоннские дворяне одобрительно загомонили вокруг, а герцог закончил:
— И я предлагаю вам, сэр, оставаться со мной. При вновь образованном королевском дворе вскоре появится много вакансий… Оставайтесь со мной и место у трона — за вами!
Ренган приложил правую руку к сердцу и склонил голову, как того требовала ситуация. Не успел он подобрать подходящих слов, как герцога отвлекли громкие крики. Несколько человек указывали куда-то вправо. Повернув голову, Ренган увидел процессию, выходящую из холмов.
Около сорока человек в изодранных плащах, на которых под слоем пыли и грязи угадывались пестрые гербы, брели, медленно переставляя ноги.
— Герб Денанта Эритонского, — узнал кто-то из окружавших Фиеро дворян.
Герцог, позабыв о Ренгане, повернул коня и двинулся навстречу эритонцам. Свита — следом. Когда Фиеро приблизился к оборванцам, те расступились, оставив посередине лежащего на носилках старика, укрытого плащом. Лицо раненого было бледно и запятнано кровью. Герцог торопливо спрыгнул с седла и зашагал к носилкам. Не доходя трех шагов, остановился и отвесил поклон:
— Ваше величество…
Король Денант попытался приподняться, но не смог.
— Кто вы? — прошептал он.
— Герцог Фиеро, — назвался вельможа. — Ваше величество, мы прибыли слишком поздно, но мне удалось отомстить за ваше поражение. Имперская армия разбита, я победил и намереваюсь просить руки вашей племянницы, принцессы Амелии. Извольте дать согласие, как ближайший родственник.
Герцог склонился над стариком, и бледные губы короля тронула ухмылка.
— Если моя подпись под такой бумагой послужит пропуском через перевал в Эритонию… я согласен. Вам повезло, ваша светлость… Будь у меня на две-три сотни копий больше нынче поутру… Я подпишу…
— А также — вечный мир? Союз между моим королевством и вашим? — Интонация герцога не была вопросительной. Он утверждал, он диктовал условия.
— Да, конечно, — король Денант снова выдал кривую ухмылку, — если вы поможете нам добраться до перевала.
— Отлично! —
Приволокли перепуганного Фомаса. Разобравшись, чего от него хотят, клирик успокоился и, устроившись на земле, среди изрубленных тел, приготовил походную чернильницу и принялся писать, подложив под пергамент обломок щита.
К тому времени, как подъехал отставший обоз, начало темнеть. Герцог Фиеро, совершенно удовлетворенный бумагами, подписанными королем Денантом, пребывал в прекрасном расположении духа. Правда, остатки императорского войска скрылись в предгорьях, и Норгану не удалось отыскать их следов. Но в погоню были отправлены местные графы с отрядами вассалов. Все были уверены, что Лутальс с земляками, хорошо знающие местность, рано или поздно отыщут неприятеля. Вряд ли имперцы, лишившиеся кавалерии, смогут дать серьезный отпор.
Граф Фиеро велел выслать разъезды против мародеров и разбить лагерь чуть в стороне от поля недавней битвы. Денанту и его людям было предложено стать гостями на победном пиру… Назавтра им обещали коней и фургоны.
Возвратился раздосадованный Норган. Маршала Керестена поймать не удалось, рнентоннские графы продолжают поиски, но даже они потеряли следы беглецов.
— И ведь что обидно, господа, я уже видел его! — горячился верзила. — Я уже почти поймал маршала! Но нечистый принес откуда-то с десяток имперских кавалеристов… Я разделался с ними вмиг!.. Но маршала след простыл…
— Вы, граф, так жаждете крови Керестена, — заметил король Денант. — У вас личные счеты?
— Вроде того… Он казнил моего отца, обвинив в разбое на земле, принадлежащей империи… Ничего, я еще поймаю Керестена, и тогда…
Графу сунули кубок вина и, выпив, он немного остыл. Вообще пили много — пили за победу, за новый мир между Рнентонной и Эритонией, за счастливое спасение короля Денанта, за грядущую свадьбу Фиеро и Амелии… выпили и за отвагу Ренгана Ар-Арраха. Подобревший и довольный Фиеро вновь предложил северянину пост при дворе. Наемник ответил уклончиво:
— Благодарю, ваша светлость, за столь лестное предложение. Я бы принял его, да нрав у меня непоседливый, больше полутора лет я не служил ни в одной армии…
И как-то само собой вышло, что Ренган принялся рассказывать о прошлых скитаниях и походах, проделанных им в рядах разных армий, под гербами и флагами всех цветов. Вышло, как выходило всегда — горца слушали, затаив дыхание, даже Норган прекратил слать проклятия сбежавшему Керестену… Наемник рассказывал о походах на север, когда зимой приходилось пробираться сквозь непролазные чащобы по промерзшим до дна рекам и вырубать изо льда застывшую в прозрачной толще рыбу, чтобы утолить голод в заснеженной пустыне… о походах на юг, в царство вечного зноя, когда латы приходилось снимать, ибо от малейшего прикосновения к раскаленной стали на руках вздувались волдыри… о походах на восток, где орды одичавших варваров стерегли каменные стены городов, выстроенных их предками, и поклонялись идолам забытых богов… о походах на запад, когда многотысячные армии, случалось, задень истребляли столько народу, что хватило бы заселить королевство, а могущественные чародеи злокозненным чернокнижием вредили доблестным монархам…