Оракулы Великой Тайны. Между Шамбалой и Агартой
Шрифт:
И вот какими словами святой Павел комментирует то, что говорится о Melki-Tsedeq: «Ибо Мелхиседек, царь Салима, священник Бога Всевышнего, тот, который встретил Авраама и благословил его, возвращающегося после поражения царей, которому и десятину отделил Авраам от всего, во-первых, по знаменованию имени царь правды, а потом и царь Салима, то есть царь мира, без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда» [117] .
117
Послание к Евреям, VII, 1–3.
Так что Melki-Tsedeq изображен как высший по отношению к Аврааму, так как он его благословляет, и «без всякого же прекословия меньший благословляется большим» [118] . И со своей стороны, Авраам признает это превосходство, так как дает ему десятину, что является знаком его зависимости. Имеет место настоящая «инвеститура», почти в феодальном смысле этого слова, но с тем различием, что речь идет об инвеституре духовной. И мы можем добавить, что именно здесь находится точка соединения еврейской традиции с великой изначальной традицией. «Благословение», о котором говорится, — это, по сути, сообщение «духовного влияния», в котором отныне будет участвовать Авраам. И можно заметить, что используемая формула сообщает Аврааму прямую связь с «Богом Всевышним», которого сам Авраам впоследствии призывает, отождествляя его с Jehovah [119] . Если таким образом, Melki-Tsedeq выше Авраама, то это потому, что «Всевышний» (Elion), который является Богом Melki-Tsedeq, сам выше, чем «Всемогущий» (Shaddaï), который является Богом Авраама. Или, другими словами, первое из этих двух имен представляет божественный аспект, который выше, чем второй. С другой стороны, что чрезвычайно важно и на что, похоже, еще ни разу не указывали, — это то, что El Elion
118
Там же. VII, 7.
119
Бытие, XIV, 22.
120
Число каждого из этих имен составляет 197.
121
Это является полным доказательством идентичности, на которую мы указывали выше. Но следует заметить, что участие в традиции может не всегда быть сознательным. И в этом случае она остается не менее реальной в качестве средства передачи «духовных влияний», однако она не подразумевает действительного достижения какого-либо ранга в священной иерархии.
Еврейско-христианская традиция различает два типа священства, один «по чину Аарона», а другой «по чину Мелхиседека». Второй при этом выше, чем первый, как и сам Мелхиседек выше, чем Авраам, от которого происходит племя Аевия и впоследствии семья Аарона [122] . Это превосходство ясно подтверждается святым Павлом, который говорит: «И, так сказать, сам Аевий, принимающий десятины (на народ Израиля), в лице Авраама дал десятину» [123] . Нам не следует здесь больше распространяться о значении этих двух типов священства, но приведем еще одну выдержку со словами святого Павла: «И здесь (в священстве Аевитском) десятины берут человеки смертные, а там имеющий о себе свидетельство, что он живет» [124] . Этот «живой человек», которым является Melki-Tsedeq, — это Manu, пребывающий на самом деле, «навсегда» (по-еврейски le-ôlam), то есть в течение всей длительности своего цикла (Manvantara) или мира, которым именно он и управляет. И потому-то он «без родословия», что происхождение его «не человеческое», так как он сам является прообразом человека. И он в действительности «сделан по подобию Сына Божьего», так как по закону, им выраженному в словах, он является для этого мира выражением и образом самого божественного Глагола [125] .
122
После всего вышесказанного можно еще добавить, что это превосходство соответствует превосходству Нового Завета над Ветхозаветным Законом (Послание к Евреям, VII, 22). Было бы уместным объяснить здесь, почему Христос рожден от царского колена Иуды, а не от жреческого колена Левина (см. там же, 11–17). Но эти соображения могут завести нас слишком далеко. Организация двенадцати колен, восходящих к двенадцати сыновья Иакова, естественно связана с двенадцатиричным составом духовных центров.
123
Послание к Евреям, VII, 9.
124
Там же. VII, 8.
125
В Pistis Sophia у александрийских гностиков Мелхиседек определяется как «Великий Преемник вечного Света». Это также согласуется с функцией Manu, который на самом деле воспринимает Свет разума по лучу, исходящему непосредственно из Первоначала, чтобы отражать его в мир, являющийся его владением. И, между прочим, именно поэтому Manu зовется «сыном Солнца».
Можно сделать еще другие замечания, и в первую очередь это: в истории «Царей-Волхвов» мы видим трех различных персонажей, являющихся тремя главами священной иерархии. В истории о Melki-Tsedeq есть только один персонаж, который, однако, способен объединить в себе аспекты, соответствующие трем тем же функциям. Именно поэтому в некоторых случаях различали Adoni-Tsedeq, «Господа Правды», который разделяется на Kohen-Tsedeq, «Жреца Правды», и Melki-Tsedeq, «Царя Правды». В действительности можно считать, что эти три аспекта соотносятся с функциями Brahâtmâ, Mahatma и Mahânga [126] . И хотя Melki-Tsedeq, в сущности, является названием только третьего аспекта, обычно оно применяется в более широком смысле как сумма всех трех аспектов, и, если оно используется предпочтительнее, чем другие, это потому, что выражаемая им функция наиболее близка внешнему миру, и, следовательно, она выражается максимально прямо. Более того, можно заметить, что выражение «Царь Мира», так же как и выражение «Царь Правды», указывает прямо лишь на царскую власть, и, с другой стороны, в Индии тоже встречается название Dharma-Râja, имеющее буквально то же значение, что Melki-Tsedeq [127] .
126
Существуют и другие традиции, связанные с Melki-Tsedeq. Согласно одной из них, он был посвящен в земном Раю ангелом Mikaël в возрасте 52 лет. С другой стороны, это символическое число играет важную роль в индуистской традиции, где оно рассматривается в качестве общего числа всех смыслов, заключенных в Veda. Говорится даже, что эти смыслы соответствуют такому же количеству различных произношений слога Om.
127
Это имя или, скорее, титул Dharma-Râja применяется, в частности, в Mahâbhârata к Yudhishthira. Но в первую очередь он принадлежал Yama, «Судье мертвых», на очень тесные отношения которого с Manu указывалось раньше.
Если теперь мы возьмем имя Melki-Tsedeq в самом строгом смысле, то атрибутами, соответствующими «Царю Правды», будут весы и меч. Это также атрибуты Mikaël, который считается «Ангелом Судного дня» [128] . Эти две эмблемы в социальном устройстве соответственно изображают две функции, административную и военную, которые принадлежат в особенности Khatriuas и которые являются двумя составляющими элементами царской власти. Кроме того, с точки зрения написания эти два знака образуют еврейский и арабский корень Haq, который одновременно обозначает «Правду» и «Истину» [129] и который у различных древних народов служил именно для обозначения царского сана [130] . Haq — это сила, которая позволяет Правде царствовать, то есть равновесие, символизируемое весами, тогда как сама сила символизируется мечом [131] , и именно этим характеризуется основная роль царской власти. И с другой стороны, именно в духовном устройстве заключается сила Истины. Следует еще добавить, что также существует смягченная форма корня Haq, образуемая посредством замены знака духовной силы на знак материальной силы. И такая форма Нак обозначает именно «Мудрость» (по-древнееврейски Hokmah), так что она более направленно согласуется с властью священства, тогда как другая подходит для царской власти. Данное заключение также подтверждается тем фактом, что эти две формы соответственно встречаются с похожими смыслами в виде корня кап, который в очень разных языках означает «власть» или «силу», а также «знание» [132] : кап — это по большей части духовная или интеллектуальная власть, идентичная Мудрости (откуда происходит Kohen, «священник» на древнееврейском), а qan — это материальная власть (откуда происходят различные слова, выражающие идею «обладания», и, в частности, имя Qaïn). Эти корни и их производные, без сомнения, позволяют привести еще многочисленные другие соображения, но нам следует ограничиться тем, что имеет максимально прямое отношение к предмету настоящего исследования.
128
В христианской иконографии ангел Mikaël в изображении «Страшного суда» показывается с этими двумя атрибутами.
129
Также и у древних египтян Ma или Maât одновременно были «Правдой» и «Истиной». Его изображение встречается на одной из чашек весов Судного дня, тогда как на другой помещают вазу, иероглиф, обозначающий сердце. На древнееврейском Hoq значит «указ» (Псалтирь, II, 7).
130
Числовое значение этого слова — 108. Это одно из самых главных циклических чисел. В Индии шиваистские четки состоят из 108 бусинок, а по своему изначальному значению четки являются символом «цепи миров», то есть причинная связь циклов или состояний бытия.
131
Это значение можно было бы выразить следующими словами: «сила на службе у закона», если бы в настоящее время им не слишком злоупотребляли, понимая его совершенно поверхностно.
132
См.: Эзотеризм Данте. 1957. С. 58.
Чтобы завершить предыдущее, вернемся к тому, что еврейская Каббала говорит о Shekinah: «он представлен в „низшем мире“ последним из десяти Sephiroth, которого зовут Mal-kuth, то есть „Царство“, и данное название вполне стоит упоминания с нашей точки зрения. Но еще более значительно то, что среди синонимов, часто используемых для его обозначения, встречается Tsedeq, „Праведный“» [133] . Эта связь между Malkuth и Tsedeq, или между Царством (Правительством Мира) и Правдой, отчетливо прослеживается в имени Melki-Tsedeq. Здесь речь идет о распределяющей и должным образом уравновешивающей Правде в «центральной колонне» древа сефирота. Следует различать Правду, противопоставляемую Милосердию и отождествляемую со строгостью, расположенную в «левой колонне», так как они представляют два различных аспекта (и к тому же по-древнеевреиски используются два разных слова для их обозначения: первое — Tsedaqah, а а второе — Din). Первый из этих аспектов — это собственно Правда, в наиболее строгом и одновременно полном смысле этого слова, подразумевающего в первую очередь идею равновесия и гармонии и неразрывно связанного с Миром.
133
Tsedeq — это также имя планеты Юпитер, ангел которой зовется Tsadqiel-Melek. Сходство с именем Melki-Tsedeq (к которому добавляют только El, божественное имя, образующее общее окончание для всех ангельских имен) здесь слишком очевидно, чтобы на нем настаивать. В Индии та же планета носит имя Brihaspati, что равным образом значит «небесный Жрец». Другой синоним Malkuth — это Sabath, значение которого «отдых» явно соотносится с идеей «Мира», тем более что эта идея выражает, как мы это уже видели выше, внешний аспект самого Shekinah, посредством которого он сообщается с «низшим миром».
Malkuth — это резервуар, где объединяются воды, которые прибывают из реки с высот, то есть все эманации, обильно изливаемые им (благодаря духовным влияниям) [134] . Эта «река с высот» и воды, которые ей низвергаются, странным образом напоминают о роли, приписываемой небесной реке Gangâ в индийской традиции. Можно заметить также, что Shakti, одним из аспектов которой является Gangâ, дает определенные аналогии с Shekinah, и, возможно, причиной для этого является «провиденциальная» функция, которая является общей для них. Резервуар небесных вод естественно идентичен духовному центру нашего мира: отсюда вытекают четыре реки Pardes, которые направляются к четырем сторонам света. Для евреев этот духовный центр отождествляется с Сионской горой, к которой они также применяют название «Сердце Мира», используемое, впрочем, равным образом для всех «Святых Земель». Она для них, в некотором роде, то же, что и Mêru для индусов или Alborj для персов [135] . «„Ковчег Святости“ Jehovah, обиталище Shekinah — это Святая Святых, являющаяся сердцем Храма, который и сам является центром Сиона (Иерусалима), так же как святой Сион — это центр Земли Израиля, так же как Земля Израиля — это центр мира» [136] . Можно даже развить эту мысль еще дальше: не только то, что было перечислено здесь, взятые в обратном порядке, но также после Ковчега в Храме, Дуга Завета в Ковчеге, и на самой Дуге Завета место манифестации Shekinah (между двумя Kerubim) представляют как таковые последовательные приближения «духовного полюса». И именно таким же образом Данте изображает Иерусалим в качестве «Духовного Полюса», как мы только что объяснили это. Но если исходить из чисто иудейской точки зрения, то это становится главным образом символическим изображением и не составляет более географической локализации в строгом смысле этого слова. Все вторичные духовные центры, созданные с целью адаптации изначальной традиции к определенным условиям, представляют собой, как мы это уже показали, образы высшего центра. Сион в действительности может быть лишь одним из вторичных центров, но между тем символически он отождествляется с высшим центром
134
Вуйо П. Еврейская Каббала. Т. I. С. 509.
135
У самаритян ту же самую роль играет гора Garizim, и к ней применяются такие же наименования: это «Благословенная Гора», «Вечный Холм», «Гора Наследия», «Дом Бога» и «Ковчег Ангелов», место пребывания Shekinah. Она отождествляется даже с «Изначальной Горой» («Наг Qadim»), где был Edem и которая не была затоплена водами потопа.
136
Вуйо П. Еврейская Каббала. Т. I. С. 509.
в силу данного уподобления. Иерусалим, на самом деле, как указывает его название, — это образ настоящего Salém. То, что мы уже говорили и что скажем снова относительно «Святой Земли», которая является не только Землей Израиля, позволит легко понять это.
По этому поводу другое очень примечательное выражение, синоним «Святой Земли», — это «Земля Живых». Оно явно обозначает «убежище бессмертия» таким образом, что в собственном и строгом смысле этого слова оно применяется для земного Рая или его символических эквивалентов. Но это название было также перенесено на вторичные «Святые Земли», и, в частности, на Землю Израиля. Говорится, что «Земля Живых включает семь „земель“», и по этому поводу М. Вуйо замечает, что эта земля — «Ханаан, в котором было семь народов» [137] . Без сомнения, в буквальном смысле, дело обстояло таким образом, однако символически эти семь земель вполне могли так же, как и земли, которые, с другой стороны, рассматриваются в исламской традиции, соответствовать семи dwipas, которые в индийской традиции имеют в качестве общего центра Mêru (к ним мы вернемся позже), так же как древние миры или творения, предшествующие нашему, представлены «семью царями Эдема» (семеричное число встречается здесь в связи с семью «днями» из Genèse); здесь наблюдается совершенно поразительное, чтобы не быть случайным, сходство с эпохами семи Manus, отсчитываемыми со времени начала Kalpa до современного периода [138] .
137
Еврейская Каббала. Т. II. С. 116. 279
138
Однако Kalpa включает в себя четырнадцать Manvantaras. Vaivasvata, современный Manu, является седьмым в Kalpa, называемой «shweta-varaha-kolpa или Эра белого Вепря». Приведем еще одно интересное замечание: евреи дают Риму название Edom. А традиция тоже говорит о семи царях Рима, и второй из этих царей, Numa, рассматриваемый в качестве законодателя города, носит имя, которое представляет собой силлабический перевертыш от Manu и которое одновременно может быть связано с греческим словом nomos, «закон».
Следовательно, можно предположить, что эти семь царей Рима с определенной точки зрения являются не чем иным, как частным отражением семи Manu для конкретной цивилизации, подобно тому как семь мудрецов Греции, с другой стороны, представляют собой отражение в сходной ситуации семи Rishis, объединяющих в себе мудрость цикла, непосредственно предшествовавшего нашему.
Глава 7. «Luz», или обиталище бессмертия
Традиции, связанные с «подземным миром», встречаются у большого количества народов. Мы не собираемся все их собрать здесь, тем более что некоторые, по-видимому, не имеют прямого отношения к рассматриваемому нами вопросу. Между тем, в общем, можно заметить, что «культ пещер» всегда более или менее связан с идеей «внутреннего места» или «центрального места» и что в этой связи символ пещеры и символ сердца довольно близки друг к другу [139] . С другой стороны, в Центральной Азии, как и в Америке и, возможно, еще в других местах, совершенно реально существуют пещеры и подземные помещения, в которых священные центры продержались в течение столетий. Однако, помимо этого, во всем, что связано с данным предметом, существует некая символика, которую не очень трудно вычленить. И мы можем даже думать, что именно причины символического характера определили выбор подземных мест для создания священных центров в гораздо большей степени, чем мотивы простой осторожности. Вероятно, Сент-Ив был способен объяснить этот символизм, но в связи с тем, что он не сделал этого, некоторые части в его книге кажутся фантастическими [140] .
139
Пещера, или грот, представляет сердечную полость, рассматриваемую в качестве центра бытия, а также внутреннее пространство «Мирового Яйца».
140
В качестве примера мы приведем отрывок, где рассматривается «спуск в Ад». У кого есть возможность, могут сравнить, что мы по этому поводу говорим в «Эзотеризме Данте».
Что касается М. Оссендовски, то он, конечно, не мог выйти за пределы буквального смысла и увидеть нечто большее в рассказах, которые ему сообщали.
Среди традиций, о которых мы только что упоминали, существует одна, представляющая особый интерес: она встречается в иудаизме и относится к таинственному городу, именуемому Luz [141] . Это имя первоначально принадлежало месту, где у Иакова было видение, в результате чего он назвал его Beith-El, то есть «дом Бога» [142] . К этому мы вернемся позднее. Говорится, что «Ангел Смерти» не может проникнуть в этот город и в нем у него нет никакой власти. И в результате довольно странного, но чрезвычайно значимого сопоставления некоторые помещают его рядом с Alborj, которая для персов также является «обиталищем бессмертия».
141
Информация, используемая нами здесь, взята частично из «Еврейской Энциклопедии», VII, 219.
142
Информация, используемая нами здесь, взята частично из «Еврейской Энциклопедии», VII, 219.