Оранжерейный цветок
Шрифт:
Но я никогда не скажу ему не делать то, что он любит.
Я просто буду молиться, чтобы не случилось никаких несчастных случаев, чтобы не было плохой погоды — чтобы он поднялся и спустился без проблем.
Я крепче обхватываю его спину руками, мне нравится чувствовать ветер, проносящийся вокруг нас на мотоцикле. Я стараюсь отбросить беспокойство о Райке. Ему оно совсем не нужно, пока он на полпути вверх по Эль-Капитану. Ему просто нужны его сила и уверенность.
Все эти разговоры сжали мой желудок, и я принимаю импульсивное, необдуманное решение. Хотя оно даже отдаленно не является безопасным. Возможно, это и опасно,
Я не могу разглядеть выражение его лица под чёрным шлемом. Он выпрямляется, заставляя мои руки подняться к его плечам, и я встаю во весь рост. Оу… вау. Я стою на заднем сиденье мотоцикла. Позади него. Он трижды касается моей ноги, что является нашим сигналом Сядь, блять, на место.
Я похлопываю его плечо дважды, что ничего не значит. Но мы так и не придумали жеста для фразу: Я хочу летать.
Он сжимает мою ногу. Держись, говорит он мне.
Я не собираюсь его отпускать.
Он кладет руку на тормоз, и мотоцикл начинает замедляться. Я один раз похлопываю по его руке. Быстрее.
Он несколько раз оглядывается на меня, колеблясь. Я перекидываю одну руку через его плечо, на грудь, чтобы показать ему, что я никуда не денусь. И он берётся за эту руку, пока переключает передачу, двигая ногой, и мы мчимся. Возвращаемся к высокой скорости.
Сила почти отбрасывает меня назад, но он так крепко вцепился в меня, что я остаюсь в вертикальном положении. И мои ноги превратились в камень и никуда не двигаются. Я смеюсь, звук раздается только в моем шлеме, но он есть.
Я лечу.
От второй звезды направо и прямо до утра19.
Это длится славные пять минут. А потом мотоцикл снова замедляется, и он выезжает на аварийную полосу. Я сажусь обратно на сиденья, пока Райк едет по бездорожью к нависающей красной скале, на вершине которой сложены ещё камни. Камни на камнях. Это действительно круто, даже если звучит неубедительно. По дороге сюда мы видели баранов с огромными рогами, а также горных львов, так что думаю, не заметил ли он какое-нибудь животное.
Хотя это звучит как-то неправильно.
Райк не стал бы ехать навстречу диким животным по обочине дороги.
Это слишком безумно для него.
Я бы так поступила.
Как только мотоцикл останавливается, я снимаю шлем.
— Ты злишься? — спрашиваю я.
Может, я неправильно разобрала его сигналы. Я имею в виду, он определенно сказал Сядь, блять, на место. Но Держись могло означать что-то совершенно другое.
Он выключает двигатель и откидывает подножку. Спортивный мотоцикл слегка кренится, но не сильно. Я ещё не слезла с него, хотя он уже успел это сделать.
— Развернись, — требует он, сняв шлем. Он проводит рукой по волосам, его глаза прищурены и смотрят на меня. Но он не сердится.
— Что ты имеешь в виду?
Я едва уловила, что он сказал, слишком занятая попыткой понять его эмоции.
— Развернись, —
Он… он хочет, чтобы я… Я улыбаюсь. Он хочет, чтобы я ехала задом наперёд, как я пыталась практиковаться в гараже.
Я с волнением перекидываю ноги через сиденье, садясь спиной к рулю и прислоняясь к канистре с бензином. Я помню первый день, когда он учил меня ездить на мотоцикле. Заехав на парковку продуктового магазина, я заглушила двигатель и с широкой улыбкой начала тормозить. Только вот всю дорогу я проволочила по асфальту свои ботинки, балуясь.
Он сказал мне: — Подними свои, блять, ноги, Кэллоуэй, если не хочешь их потерять.
Он хотел сначала научить меня ездить правильным способом, а потом, спустя месяцы, когда я в следующий раз заглушила двигатель и поволочила ноги, он просто покачал головой. Он доверял мне достаточно, чтобы не ругать меня. Он не думал, что к тому времени мотоцикл упадет на меня или я перееду себе ногу.
Но я ещё не заслужила доверия, чтобы ездить задом наперед. Так что я сомневаюсь, что это его истинные намерения. Загадка интригует меня всё больше и больше, и я изучаю его черты лица, чтобы разгадать её. Он садится на мотоцикл лицом ко мне, отбрасывая шлем в сторону.
Они нам не нужны. Хорошо. Я тоже бросаю свой, моё сердце бешено колотится, прежде чем разум успевает за моими действиями. Мое тело знает, что сейчас произойдет. Я тяжело сглатываю, и когда его глаза встречаются с моими, моё сердце бьётся несколько раз. У него хищный взгляд. Как будто он готов поглотить меня целиком.
О Боже.
Мои губы приоткрываются, отчаянно хватая воздух, словно я ползу в гору.
Мы на мотоцикле.
Вместе.
И.
И.
Я не могу думать. Я просто чувствую.
Я не могу поверить, что это вот-вот произойдет.
47. Райк Мэдоуз
Я никогда в жизни не был так возбужден. Когда она встала на заднее сиденье мотоцикла, я за минуту перешёл от страха к желанию. Когда я убедился, что она в безопасности, я продолжал представлять её позади себя. Продолжал представлять, как она выглядит, держась за мои плечи, одна из моих рук обхватывает её. А потом мои мысли изменили направление, и я представил, как она раздвигает ноги, и мой член заполняет её целиком.
Я хочу этого, прямо здесь, с ней. Мое тело жаждет этого, а мой разум колеблется. Я вспоминаю, сколько раз мы ездили вместе на мотоцикле, и как мы были сдержаны. Всё это, блять, летит в окно.
Мой рот встречает её, и мы поглощаем друг друга каждым гребаным поцелуем, более естественным, более животным, чем все, что я ощущал раньше. Моя сущность кричит о ней, будто она моя и только моя, и я наконец-то вернулся домой.
Я не хочу тратить лишние десять минут на раздевание, поэтому я лезу в ботинок и достаю свой нож. Её глаза расширяются, в них сверкает прекрасное любопытство. Она застывает, стараясь не дергаться, пока я расстегиваю пуговицу на ее джинсах и разрезаю ткань до кармана. Я убираю нож в ботинок и одним сильным движением разрываю джинсы ещё больше. Её желтые трусики обнажаются, и я легко срываю их с её тела. Она уже мокрая и готова для меня.