Орден дракона
Шрифт:
— Нет,— покачал головой Бен.— Что вам нужно? — спросил он мужчину с пистолетом.
— Где мальчишка?
— Его здесь нет,— ответила бабушка Роуз.
— Заткнись,— велел мужчина.— Я не тебя спрашиваю. Где мальчишка?
— Его здесь нет,— спокойно повторил Бен.
Наверху послышался шум. Мужчина с пистолетом
поднял глаза.
— Так вы точно не знаете, где он?
У Бена на лице застыло вопросительное выражение.
— Тогда, видать, от тебя пользы не будет,— хмыкнул незваный гость.
Из длинного ствола с глушителем почти бесшумно вылетели три пули и вонзились в грудь
По телу бабушки Роуз прокатилась мелкая дрожь, а ноги словно приросли к полу. Столько крови…
— Пожалуйста, прошу вас, умоляю…
Из кармана стрелка показалась веревка.
— Возьми стул,— приказал он.
Бабушка, словно во сне, отодвинула стул от обеденного стола и подтащила к мужчине. Мысли путались. Где телефон? Вроде бы она оставила его на кухне. Когда обычно возвращается Эйприл? Она ничего не могла вспомнить.
— Сядь,— произнес убийца.
Бабушка Роуз колебалась.
— Зачем вы это делаете? — спросила она дрожащим голосом, сомневаясь, что с этим типом можно договориться.
— Если вам нужны деньги, я отдам все, что есть.
Вместо ответа он силой усадил ее на стул.
— Деньги твои мне без надобности.
Бабушка Роуз закрыла глаза и вдруг почувствовала, как веревка обвивает руки, ноги, грудь, шею. Она прислушивалась к жаркому учащенному дыханию убийцы, лицо его находилось всего в нескольких дюймах. Он явно был возбужден и оттого еще более опасен. Одно неверное движение — и он убьет ее, как только что убил Бена.
— Посмотри на меня,— приказал мужчина.
Она открыла глаза. В одной руке он держал пистолет, в другой — грязную скомканную тряпку.
— Мальчишка наверху? — спросил преступник.— Там кто-то есть, я слышал.
— Нет. Его нет дома,— ответила она.— Пошел в гости к приятелю.
Он приставил ей ко лбу дуло пистолета.
— Я следил за домом с того момента, как ты привела его из школы. Так он наверху? Да или нет?
— Просто вы не заметили, как он ушел. Через заднюю дверь.
Кончик ствола давил на кожу. До сих пор горячий… Она стиснула зубы.
Зазвонил телефон. Один звонок, второй…
— Где телефон? — спросил мужчина.
— Не знаю. Не помню. Он беспроводной.
На третьем гудке сигнал прекратился.
— Наверное, ошиблись номером,— сказала бабушка Роуз.— То и дело попадают не туда.
Мужчина резко поднял голову. Его внимание привлекли звуки, доносившиеся сверху,— тихое мурлыканье телевизора, топот маленьких ног по деревянному полу.
— Есть другой вариант,— улыбнулся убийца.— Кто– то наверху снял трубку.
— Беги, Чарли! Прячься! — крикнула бабушка Роуз.
Тут храбрость оставила ее, и слезы градом покатились
по щекам.
— Почему вы, женщины, вечно все осложняете? — вздохнул преступник.
Он обхватил рукой ее голову и стал запихивать в рот грязную тряпку.
— Да не бойся ты,— веско произнес он,— мальчишку не трону. Я с детьми всегда по-хорошему.
Сквозь слезы бабушка Роуз наблюдала, как он достал из кармана мобильный, набрал номер, обменялся с кем– то парой фраз, причем говорил тихо, так, что не разобрать слова, а потом стал бесшумно подниматься по лестнице. Она билась и рвалась, стараясь развязать веревку, но узлы были надежные. Тогда она закашлялась, пытаясь
Над головой заскрипели половицы. Убийца расхаживал по второму этажу. У Чарли было немало мест, где спрятаться, но ведь он совсем маленький, ему только– только исполнилось восемь. Рано или поздно негодяй найдет его.
За что ей все это?! Почему на полу лежит мертвый агент ФБР? Почему этот страшный тип с пистолетом охотится за ее внуком? Должна же быть какая-то причина. И бабушка Роуз начала перебирать в голове все существующие объяснения.
Первое. Чарли что-то натворил. Но большую часть времени ребенок проводит либо в школе, либо дома, так что на общение с криминальными элементами времени почти не остается. На всякий случай Эйприл ограничила возможности его компьютера. И еще он никогда не ходит к друзьям без сопровождения. Нет, очевидно, мальчик ни при чем.
Второе. Эйприл вляпалась во что-то нехорошее. Глядя на нее, трудно представить, что она ведет двойную жизнь. Она состоит на государственной службе, общается с разными важными и влиятельными людьми, хотя работает не в Белом доме, а в Библиотеке Конгресса. И тем не менее сюда явился агент ФБР, который что-то искал. И теперь он убит. Судя по всему, смерть его произошла в результате некой чудовищной ошибки или такого же чудовищного совпадения. И вина лежит на ком-то неизвестном.
Третье. Причина их бед — Август. Да, конечно, это он, кто же еще! Бабушка Роуз изо всех сил старалась подавить негативные чувства к бывшему зятю, но он — кандидат номер один, это ясно. Его всю жизнь преследовали опасности и неприятности, да он был просто по уши в них! Якшался с каким-то жульем. Терся возле миллионеров. Если б она спорила на деньги, то поставила бы только на Августа.
Она вспомнила недавний разговор между Августом и Эйприл, который случайно подслушала. Просто неудачно сняла телефонную трубку. Большинство жарких споров между бывшими супругами разгорались из-за того, что Август уделял слишком мало времени сыну. Это не моя вина, пытался объяснить он. Моя работа связана с бесконечными разъездами, а без работы я не смог бы материально поддерживать ребенка. В ответ Эйприл разразилась целой серией ядовитых вопросов. Ах, поддерживать ребенка? Да что ты говоришь! Разве проводить время с сыном — это не поддержка? Разве посылку чека раз в два месяца можно назвать поддержкой? Потерпи, неизменно отвечал он. Я работаю над одним крупным проектом.
Крупным проектом. Но она, Роуз, так и не поняла, в чем заключается этот проект. И как ни силилась вспомнить подробности, у нее не получалось. Вроде бы дочь однажды обмолвилась, что Август в Германии. Охотится за очередным книжным раритетом. Тогда бабушка Роуз едва не расхохоталась ей прямо в лицо. Она вспомнила, как когда-то «подвиги» Августа служили наркотиком для ее дочери, неким любовным эликсиром, питающим ее во времена долгого отсутствия мужа. Бабушка Роуз предупреждала Эйприл, что рано или поздно этот мужчина разобьет ее сердце, но та и слушать не желала. Молодая была, глупая. Его ум и талант проявлялись только в работе, а не когда речь заходила о вещах житейских, в том числе о любви.