Орден геноцида
Шрифт:
Камделире на этот раз оказалось таким, каким ему и полагается быть по названию — пустым. Никаких зубастых теней с красными глазами, которые предлагают… Ну, вот что в таких случаях обычно просили у графов и герцогов Той Стороны? Власть, богатство, знания, любовь мужчин и женщин?
Да вот только с Той Стороной связываться нельзя — ни за что и ни при каких обстоятельствах.
Не думай, что ты умён — демоны Гоэтии всегда будут умнее. Они были уже тогда, когда остатки человечества сидели по пещерам и боялись из них нос высунуть, когда мир корчился в агонии после Первой Войны. А, может, были и намного раньше. И это только наше воображение придаёт им человеческие черты и повадки, вкладывает в их уста понятные человеческому разуму слова.
Вот только полагать, что с ними можно договориться — чудовищная ошибка.
Лань не договорится со львом, а котлета не договорится с человеком. Для Той Стороны наш мир — лишь огромный стол, уставленный вкусными блюдами. И единственный способ говорить с ними, не рискуя стать гарантированным обедом — быть невкусным и несъедобным.
В любом случае — главное не просить, никогда и ничего. Даже у тех, кто сильнее вас. В особенности у тех, кто сильнее вас. Сами всё предложат и всё дадут. Вот только брать опять же стоит с оглядкой…
А внутренний облик, кстати, так и остался тем, приобретённым.
Впрочем, памятуя о словах дяди, я всё-таки решил не беспокоиться о том, с чем ничего не могу поделать. И что пока очень даже полезно и при этом не несёт никаких следов Той Стороны.
Работу с клеткой я вёл вдумчиво и обстоятельно, втихаря прыгая от радости, как она растёт и крепнет. При том, что даже на старой схеме ёмкость у меня скакнула в несколько раз и мне стали доступны те заклинания, о которых прежде и мечтать не приходилось. Уж не знаю с чем это связано, но доля полезного использования у меня стала просто какой-то ненормальной…
Закончили с трансом — перешли к боевым тренировкам.
Отработка ударов по набитым песком кожаным грушам, висящим на заднем дворе. Тренировочные спарринги друг с другом и отработка приёмов на друг друге же.
И вновь сюрприз — если раньше я стабильно проигрывал Хильде четыре из пяти поединков, то теперь столько же выигрывал. Блондинка недоумевала, немного злилась, но ничего поделать не могла и раз за разом была вынуждена признавать проигрыш.
При том, что и я сам до конца не понимал, что изменилось.
Я не стал быстрее или сильнее, Хильда не стала слабее. Но почему-то теперь все её движения мне казались какими-то предсказуемыми что ли — она ещё только начинала движение, а я понимал, какую она комбинацию может реализовать.
А ещё мои собственные движения стали самую чуточку лучше — отточеннее и экономичнее. Я в общем-то и раньше не был полным неудачником в рукопашной, это просто сестра слишком уж выделялась своими умениями… Но сейчас стало определённо лучше — чётко, закончено, без лишних дёрганий.
Затем поупражнялись с холодным оружием — кинжалы, штыковой бой и даже палаши, хотя с ними мы тренировались всё-таки довольно ограниченно. Потом — метание ножей и топориков, на точность и на силу.
Сегодня был день физических тренировок, так что метания и бои с применением магии не устраивали — мышцы всё-таки восстанавливаются быстрее потраченной до дна магии.
Ну и напоследок — ещё стрельба. На этот раз не просто с места, а стоя, лёжа, с колена, в движении, на скорость, по разным мишеням.
Обычная дневная норма на каждого — десятка по три выстрелов из винтовки и пара барабанов из револьвера н брата. В нашем случае — и на сестру. Именно стрельба и съедает немалую долю нашего кланового бюджета, а вторую крупную долю съедаем мы сами, потому как питаться при наших нагрузках надо сытно и плотно.
Если бы стреляли из своего боевого оружия постоянно, а не раз в неделю — разорились бы. Даже если переснаряжать патроны к тем же «мосинкам», то меньше пятнадцати рублей за сотню не будет. А у дяди вообще всё месячное жалованье от князя — двести рублей.
Так что в основном стреляли из учебных винтовок — тех же «мосинок», но под двухлинейный малоимпульсный патрон. У Вилли, правда, вместо малокалиберной болтовки для стрельбы был одна из ранних винтовок Винчестера — с подствольным магазином и под револьверный патрон. Всё одно дешевле выходило.
А из боевого оружия — только раз в неделю стреляем. Иначе — слишком уж разорительно. И то всегда собираем гильзы, а по возможности целые пули ищем для переснаряжения.
Гильзы от мелкашек тоже собираем, а потом сдаём в обмен на небольшую скидку на покупку новых патронов. Увы, но двухлинейные патроны проще покупать новые, чем пытаться переснарядить самим…
Револьверами тоже используем не те, что таскаем на охоту, а древнючие, не переделанные под унитарный патрон «драгуны» — засыпал дешёвый чёрных порох, забил мягкую свинцовую пулю в камору, вставил капсюль и готово. Дёшево и сердито.
А кто по результатам всех стрельб набрал меньше всего баллов — тот собирает гильзы. Учитывая, что лучше всех из нас стреляла Вилли, то её это почти никогда не выпадало, а в основном сбором гильз занималась Хильда. Что её, мягко говоря, не сильно радовало.
Так что завершение большинства стрельб было довольно однообразным — сначала блондинка издаёт плач королевишны Анны Ярославны, выдаваемой замуж в варварские дали. Затем жалуется, что от заклинания призыва у неё болит голова и чешутся пятки. Потом идёт к валу-пулеуловителю в конце стрельбища, начинает водить руками и собирать пули. При этом, естественно, продолжает сетовать на свою горькую судьбинушку.
Затем — возвращаемся домой, умываемся, моемся, приводим в порядок, переодеваемся в домашнее, приводим в порядок забитое пороховым нагаром оружие и приступаем к вечерним деяниям. Поужинать, поработать в лаборатории, тренируясь в варке эликсиров и приготовлении ингредиентов.