Орден Креста
Шрифт:
Все же в родном городе Стен давно стал известной личностью, но это совсем не испортило его характер, скорее напротив всегда давало стимул соответствовать тому месту, что он занимает и в рамках положения, и в рамках людского мнения.
– Извините за беспокойство, однако я хотел бы посмотреть на вашего младшего ребенка, - без лишних объяснений сообщил Стен, приветственно кивая хозяйке.
– Это возможно?
– Да, конечно, - прошептала она, пропуская главу экзархата.
– Он плохо спал, но экзорцисты уже были у нас и теперь все хорошо.
Стен не стал ничего спрашивать, лишь последовал за женщиной, которая быстро
– Сэр Малдрен, заверил меня, что все хорошо, и молодой инквизитор, подготовленный по ускоренному проекту справился, но раз вы здесь...
– Все в порядке, просто этот молодой человек мой сын, и я лично хотел бы убедиться в его успехе, - проговорил Стен, мягко улыбаясь.
Все же он был доволен, ведь женщина уже назвала имя виновного. Во многом эта разговорчивость женщин, только для подобного и была нужна, чтобы без вопросов получать ответы и не выдавая себя.
– Такой замечательный юноша, - продолжала женщина, - а ведь он даже похож на вас. Такой представительный и серьезный. И я вам скажу, он нам помог: Селин спал уже на следующую ночь.
Пока женщина говорила, Стен изучал взглядом ребенка. Полугодовалый Селин выглядел вполне здоровым, и бодрым малышом, без признаков какой бы то ни было Тьмы, более того, без намека, что эта Тьма в нем была когда-то. Этот ребенок был нетронут Тьмой, и в подобном Стен не мог ошибиться.
– Так говорите, он стал хорошо спать сразу после обряда?
– уточнил Стен, желая потянуть время, ведь должно было быть что-то, что мучало малыша, прежде.
– Да, он долго не мог спокойно спать, все время плакал, нервничал, тревожился от чего-то, а после обряда стало очень спокойно, все стало как прежде.
Наверно интуитивно Стен присмотрелся к изголовью детской кроватки, но ничего зримого глазу там не было, вот только коснувшись рукой, он все же понял, что именно мучало мальчика, но промолчал, невольно оскалившись.
– Сер Малдрен нам очень помог, хорошо, что он дружен с моим мужем.
– продолжала женщина.
– Он тут же вызвался помочь, но пришел не один, и сказал, что этот юноша тоже справится, и что ему практика нужна, а наш случай не тяжелый, мол Тьма нашептывает нашему сыну кошмары...
Стен кивнул.
– Все хорошо, вам действительно не о чем беспокоиться, - подтвердил он, рисуя на изголовье пальцем святой крест, дабы избавить покой ребенка от остатков нелепого влияния и обратить это дерево в защиту.
– Вы меня еще раз успокоили, спасибо вам.
Женщина была рада и довольна, и Стен не спешил открывать ей глаза, ведь ни к чему простому люду знать, о тайнах и проблемах экзархата. Все же экзорцисты всегда были для народа защитой, и если народ не сможет верить в них и им, то, что тогда у народа останется? Зная это, Стен молчал, наспех прощаясь и спеша в храм, дабы как можно быстрее поговорить с так обнаглевшим Малдреном.
Однако в храме ему сказали, что Малдрен в академии, занимается с группой желающих лучше подготовиться к испытаниям послушников. Большего Стену и не нужно было. Вся головоломка сложилась в его голове, он, взяв с собой отряд стражей-инквизиторов, так называемых - крестоносцев, поспешил в академию, на ходу просвещая о ситуации капитана.
Шагнув в зал, где искомый инквизитор занимался с небольшой группой мальчишек, Стен в полной тишине, подошел к столу их учителя. Ни испуганный взгляд Лейна, ни растерянность Мандрена не смущали его. Он лишь осмотрел записи, книги, что лежали на столах, письмена на доске. Ничего незаконного здесь не было, но это все был экзорацизм, который для этих ребят был еще далек, а этому человеку не дозволялся к обучению.
– Мандрен Окларт вы задержаны, - сказал он, глядя прямо в глаза, некогда напарнику.
– Что? Да, в чем меня вообще обвиняют?!
Возмущение охватило и учеников, что дружно вскочили со своих мест, но не осмелились заговорить, видимо тут же вспомнив, что перед ними глаза экзархата.
– Вы обвиняетесь в привлечении Тьмы, распространении скрытых знаний экзархата непосвященным, нарушении устава, и что самое главное - тайном манипулировании невинными, - сообщил Стен, пока крестоносцы окружали инквизитора.
– Ваше дело будет направленно лично епископу, для рассмотрения в верховном дисциплинарном суде ордена Креста.
Мандрен лишь оскалился.
– Уведите, - велел Стен, и лишь затем обратился к ребятам, находящимся в зале.
– Сядьте, ваша лекция закончена на сегодня.
Ребята подчинились, один лишь Лейн, все это время сидящий на месте, скалился не поднимая глаз.
– Ваш наставник, возможно, был хорошим вам учителем, однако обучая вас, он нарушал множество правил, и даже привлекал Тьму ради вашего обучения, что является главным преступлением экзорцизма. На подобное я не имею права закрывать глаза, однако как я понимаю, вы все продвинулись благодаря этим занятиям много дальше, чем должны были. Ваши знания будут оценены и вы получите места в соответствии с ними, кого-то из вас зачислят в послушники, а кто-то, возможно, даже будет допущен к экзаменам инквизиции, но для начала вам нужно будет ответить на вопросы нашей святой стражи. Завтра же каждому из вас будет назначен наставник, что оценит ваш новый уровень, и я лично прослежу, чтобы это было объективно.
С этими словами Стен жестом передал ребят, капитану крестоносцев, а сам поспешил удалиться, ему еще нужно было сделать много дел, а главное составить послание для епископа, дабы эта история не обрела локальный характер и не исчезла в молве округа. Он был уверен, что подобное должно стать уроком для многих, и был готов преподнести миру этот урок.
Однако сам он тоже хотел это понять и усвоить. Как только бумаги были готовы, он спустился в темницу, чтобы лично без свидетелей и протоколов поговорить с тем, кто в годы юности был его боевым напарником, товарищем и соратником. Ведь когда-то с Малдреном Стен учился, с ним сдавал экзамены, с ним в один год стал инквизитором, с ним плечом к плечу прошагал первые миссии и именно с ним когда-то впервые узнал о существовании печатей Менделя. Этот инквизитор, ставший теперь осужденным был далеко не просто подчиненным для Стена, оттого и вопрос о причинах был куда глубже.
Зайдя в темницу, и велев закрыть за собой дверь, Стен замер в молчании.
Малдрен тоже не спешил с ним разговаривать, бросив лишь короткий взгляд, он отвернулся к стене.
– Я лишь хочу знать, зачем все это?
Малдрен посмотрел на главу восточного экзархата, с явным презрением, а затем прошептал лишь одно слово:
– Сила.
Стен ничего естественно не понял, однако задавать вопросы не спешил.
В памяти у него мелькали первые миссии, изгнания, уже искаженные тьмой люди, похожие на живых мертвецов - одержимые.