Орден последней надежды. Тетралогия
Шрифт:
Что гораздо важнее – у них не было собак, по крайней мере лая я не слыхал. Я сразу прибодрился, ведь для задуманного мною ночного прорыва собака – злейший враг. Мимо пса на цыпочках не прокрадешься, как сторож он на голову превосходит самого бдительного часового.
Едва стемнело я подобрался к самому входу в пещеру и замер, слившись со скалой. Доносившиеся изнутри звуки постепенно стихали, я терпеливо ждал, поглядывая на звезды. Учитывая мое умение видеть в темноте и многочисленные навыки смертоубийства я имел все шансы прорваться. Следовало только дождаться, пока все уснут покрепче.
Около полуночи я решил, что настала пора идти. К моему удивлению пещера оказалось безлюдной, я долго крался, неслышно переступая с носка на пятку, пока в ноздри не ударил густой смрад. Все-таки люди здесь были. Часть пещеры отгородили на манер загона для скота, там они и лежали. Я отчетливо слышал их надсадное дыхание, они шумно чесались во сне, кто-то тихо простонал. Я поравнялся с клеткой и, не останавливаясь, двинулся дальше.
Впереди мелькнуло светлое пятно, в лицо мне пахнуло сладкими ароматами свежего воздуха, полевых трав и цветов, радостно зачастило сердце. Где-то вдалеке, на границе слышимости стрекотали цикады. Я облегченно вздохнул но, сделав очередной шаг к свободе, отчего-то замер, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Оглянулся назад на клетку, пожал было плечами, и беззвучно выругался. Проклятые ноги не хотели идти.
Слишком хорошо я помнил пережитый ужас в подземной темнице замка Молт, чтобы оставлять кого бы то ни было ожидать ужасной участи быть съеденным. Заживо тебя съедят или нет, это, доложу я вам, мелкие детали. Но день за днем сидеть в тесной клетке, глядя как уводят на съедение твоих товарищей по несчастью, отчетливо при том осознавая, что вот-вот наступит и твоя очередь… Мои плечи сами по себе передернулись. Я прокрался к выходу из пещеры и внимательно огляделся. Никого. Похоже, что тюремщик понадеялся на крепость запоров, оставив темницу без надзора.
Немного успокоившись, я повернулся к клетке, и не успел сделать пары шагов, как об кого-то споткнулся. Я отпрянул назад, но неизвестный оказался быстрее. Железными пальцами он ухватил меня за лодыжку, и дернул с такой силой, что я повалился, больно ушибив правый локоть. В голове зазвенело, перед глазами поплыли искры. Вылетевший из руки кинжал звонко запрыгал куда-то во тьму, а на меня навалился, как мне показалось, настоящий медведь. Огромный, лохматый и вонючий, из пасти у него смердело так, что я чуть было не потерял сознание.
Напавший на меня бурчал что-то неразборчивое, я изо всех сил старался вырваться, и никак не мог. Обе руки оказались прижаты к каменному полу пещеры, и я бешено ударил головой раз, другой, третий. Враг недовольно рявкнул, я дернулся и высвободив руку, обхватил его за бычью шею.
Не медля ни секунды я подтянул голову к его лицу и рванул зубами то ли за нос, то ли за щеку. Тот заревел и отшатнулся, и я оказался на свободе. На ноги мы вскочили одновременно, и меня неприятно поразила легкость, с какой двигался мой противник.
В клетке возились разбуженные узники, мы же кружили по пещере, присматриваясь друг к другу. В голове у меня окончательно прояснилось, и я оценил размеры противника. Роста в нем было чуть больше двух метров, весил же он раза в полтора больше меня. Несмотря на окружающую нас темноту, я видел его вполне отчетливо, гигант тоже не спускал с меня поблескивающих красным глаз. Наконец, рыкнув, он прыгнул ко мне, выставив вперед толстые как бревна руки.
Нож из рукава сам скользнул мне в ладонь, мы сшиблись, и заточенное до бритвенной остроты лезвие по самую рукоять вошло ему под бороду. Людоед захрипел, захлебываясь кровью, и с оглушительным ревом отшвырнул меня назад.
Меня шмякнуло о стену с такой силой, что я расслышал треск костей. В голове звенело, я судорожно пытался вдохнуть, и никак не выходило. В панике я дернулся изо всех сил, надо было вскакивать и драться дальше, но никак не мог пошевелиться.
Темная фигура сделала ко мне шаг, на лице гиганта расцвела волчья ухмылка. Тут же лицо его исказилось от боли, вскинув руку к горлу людоед выдернул мой нож. Хлынула кровь, заливая пол пещеры. Вскрикнув гигант попытался зажать рану, но кровь продолжала течь и сквозь толстые как сардельки пальцы, и он медленно опустился на колени. Горящие во тьме глаза смотрели на меня с такой яростью, что я попытался вжаться в пол. Наконец людоед закачался, глаза его потухли, тело медленно рухнуло навзничь.
Пол пещеры слегка вздрогнул, в наступившей тишине раздавалось мое сиплое дыхание, да бульканье вытекающей крови. Гигант дернул ногами, отходя, и окончательно затих. Пещера вокруг меня кружилась все быстрее, я с облегчением закрыл глаза и провалился в забытье.
– Эй! Вы живы?
– …! – простонал я. В голове немного прояснилось, кое-как я сел, бережно ощупывая себя. С душераздирающим треском за моей спиной что-то хрустнуло, и я с облегчением выдохнул. Как оказалось, при ударе о стену я сломал установленный здесь верстак. От разбитых в щепы досок тянуло несвежей кровью и еще какой-то тухлятиной. Я сглотнул, в клетке шушукались, надо было вставать.
Метательный нож нашелся под трупом, в луже застывшей крови. Кинжал отыскался в самом углу пещеры, шагах в пятнадцати от места схватки, как он туда долетел, ума не приложу. Сзади что-то скрипнуло, я развернулся, готовый к новой схватке, но это проснувшиеся узники прилипли к ограде загона, пытаясь понять, что происходит в пещере.
– Кто ты такой? – прошептал один. – Ты долго лежал без сознания, мы еле тебя дозвались.
– Тихо! – немедленно отозвался, изо всех сил прислушиваясь. – Этот верзила был тут один?
– Да.
Кто- то из узников боязливо осведомился:
– А он точно… мертв?
– Надеюсь, – буркнул я. – Чертов мерзавец из меня чуть душу не выбил, гореть ему в аду!
– Слава богу, – отозвался кто-то, и тут же осторожно спросил:
– Ты выпустишь нас?
Я в нетерпении отмахнулся, ворочать неподъемную тушу и так непросто, а тут еще под руку лезут:
– Сейчас ключ найду и выпущу. Голыми руками мне такой замок не сорвать.