Орден Святого Бестселлера, или Выйти в тираж
Шрифт:
Куда идти? Что делать? Кто виноват?..
Тяжкая лапа упала на плечо. Бут-Бутан вздрогнул, обнаружив возле себя раненого верблюдя. Гукая и тряся горбом, тот тыкал пальцем налево. Его брат-близнец уже двинулся в указанном направлении и теперь, обернувшись, приплясывал в нетерпении.
Впервые в жизни Куриный Лев понял: как хорошо, как прекрасно и замечательно, когда за тебя решают другие!
– Пошли! Желтый кирпич, говорят, к счастью…
Когда к дороге вплотную подступили холмы, обросшие брезгуном и чистоплюйкой, Бут-Бутан в последний раз оглянулся на оставленный тракт. У перекрестка гарцевал конный разъезд тугриков, поглощенный изучением трюльника. Человек десять. Вовремя свернули, благодарение
И ему без видимой причины стало очень стыдно за эту мысль.
Через три часа дорога запетляла заячьей скидкой, при этом ни разу не пересекаясь сама с собой. Близнецы обеспокоились, делая друг дружке быстрые знаки пальцами. Словно потеряли направление или сбились со следа, сомневаясь, куда идти. Куда? Это даже тупому хрычу ясно: вперед! Вперед верблюди двинулись неохотно, с опаской, ухая на манер мышкующих сычар. Кашлянул Мозгач, всхлипнула изумленная Аю: холмы по бокам стремительно лысели, прикинувшись яйцами орла-гордынника. По куполам бежали трещины: птенцы-исполины рвались на волю. Небо брызнуло радужными кольцами, потом обернулось стеклом: ломким, прозрачным, сверкающим. Отражения без числа, смешные и страшные подобия сущего, разбежались до горизонта, выгнувшего спину. Казалось, любое движение – и шутка бытия осыплется с хрустальным звоном.
Наваждение сгинуло еще быстрее, чем явилось.
– Ч-ч-чары! Я с-спасу! Я в-в-вооо…
– Надо вернуться!
– Нет! Вперед! Только вперед!
Куриный Лев и сам не знал, откуда у него такая уверенность.
Они побежали. Трудно, медленно, с усилием разрывая собственными телами паутину-невидимку, затянувшую пространство. «Лишь бы не явился паук, – навязчиво билось в мозгу Бут-Бутана, грозя безумием, – лишь бы не паук, не надо паука, нельзя, у меня даже меча нет…»
Сверху рушились звезды – больно щекоча затылки, блестяшки жабами прыгали по кустам. На миг глянув вверх, парень захлебнулся тьмой. Чужое, жуткое небо растеряло все созвездия, почернев от нищеты и горя. Но желтый зверь солнца метнулся из засады, и двадцать следующих шагов Бут-Бутан бежал слепым.
Солнце!
Зерцало доспеха Лучшего-из-Людей.
Защити! Не дай сгинуть! Направь на путь…
Желтый кирпич дороги встал дыбом. Исчез. Подошвы сандалий предательски скользят по отполированному льду. Лед? Откуда?! Под ногами тает, хлюпает. Отчаянный рывок… Нет, не выбраться. Увяз по колено, и жирная топь лениво засасывает добычу. За спиной, размеренно и неумолимо, – лязг металла. Это идет Ржавый Лесоруб, воевода дружины Вержегромцев. Исконный враг Лучшего-из-Людей. Он узнал, что части вновь собираются вместе, он спешит, вострит секиру, топает вслед. Мог бы и не торопиться: трясина ничуть не добрее Лесоруба. Жалея свою молодую жизнь, Бут-Бутан прозевал момент, когда оказался в воздухе. Визг Аю, странно членораздельный крик Мозгача…
Далекая черта джунглей прыгнула навстречу!
Не сразу Куриный Лев сообразил, что лежит на плече одного из верблюдей, придерживаемый корявой пятерней. На другом плече скорохода обнаружилась Носатая Аю, судорожно вцепившись в горб обеими руками. Впереди мотался Мозгач, сидя верхом на втором верблюде – бывший раненый то ли был резвее брата, то ли двойная ноша лишала первого прыти. Близнецы, сопя и гулко всхрапывая, безошибочно скакали с кочки на кочку.
Вверх.
Дух захватывает: вот-вот верблюдь взлетит.
Вниз.
Сердце проваливается в пятки, но не в свои, а в могучие, широченные, ороговевшие пятки скорохода.
Ф-фух! Твердая земля. Вырвались, хвала…
– Отпустите! Опустите!.. Мы сами…
Куда
Ноги?!
Эта идея настолько поразила Куриного Льва, что он забыл про ветер и открыл глаза. Охнув от увиденного: между облаками, оседлав крылатого коня, парила Солнечная Бой-Баба, приемная мать Лучшего-из-Людей и его вечная покровительница.
Знамение!
– За ней!
Верблюдь кивнул, чуть не сбросив парня, и прибавил шагу. Однако Бой-Баба по странной причине не приближалась, а, наоборот, отдалялась, несмотря на то что скакала по небу навстречу беглецам. Словно злобный насмешник бросал между ней и Бут-Бутаном все новые и новые расстояния. В конце концов крылатый конь скрылся из виду. Как парень ни выворачивал голову, ему больше не удалось увидеть всадницу.
IX. Королевский путь
Поток сознанья… Господи, за что?! Филолога не вытравить железом, безумно, безнадежно, бесполезно – приставки «бес» тупое долото вгрызается в послушные слова – я в чем-то, несомненно, не права, но, завершая памятник себе, играю миру соло на трубе… на той трубе, что бледного коня обязана от века подгонять.
На вокзал ей ехать не пришлось. Альфред заказал билет по телефону, и вскоре молоденький курьер доставил заказ в гостиницу, где Польских остановилась. Лично в руки. С некоторых пор она весьма ценила такие приятные мелочи, в конечном счете создающие отношение. В «Нострадамусе», например, никому бы в голову не пришло озаботиться доставкой билета. Да что там билет: просьбу оплатить командировку постороннему, в сущности, человеку многие издатели сочли б оскорблением! Они и своим сотрудникам со скрипом… Вот потому в «Нострадамусе» нет ни одного рыцаря Ордена. Последний (он же первый) год назад в «МБЦ» перебежал, едва срок «вассальной присяги» истек. Рыцари – не оруженосцы или, того хуже, кнехты. Не говоря уже о наемниках. Рыцари себе цену знают.
О пустом думаешь, королева. О деле думай.
Если уж решилась – поздно коней разворачивать.
Поезд в 21.30. Значит, выехать на вокзал надо максимум в 20.15. Четыре часа в запасе. Вещи собраны. Можно попытаться. Прямо сейчас?! Страх лизнул сердце черным языком и послушно сгинул, едва Царица Тамара нахмурила брови. Первые главы «Лучшего-из-Людей» она успела пролистать по дороге в гостиницу. Для начала – вполне достаточно. Влияния неявные, но есть. Причем в обе стороны. Правда, Польских еще ни разу не пыталась выйти через хаотики в растущий локус. Только в стабилизированные, законченные, куда тянулись ясные цепочки заимствований. Придется искать гроздья узлов, косвенные ориентиры, полагаясь исключительно на нюх. Все однажды случается впервые, да? Как потеря девственности?! Хотя с развитием хирургии…
Королева критически смотрится в зеркало. Как будто в хаотиках имеет значение, как она выглядит!
Имеет. Для нее – имеет. Где угодно. На улице. В вагоне метро. В купе поезда. В номере отеля. В хаотиках. По большому счету, Тамаре Юрьевне безразлично мнение окружающих, но для себя… Кокетничаешь, ваше величество? Играешь в самодостаточность?! Играю. С переменным успехом. Даже у царствующих особ есть свои маленькие слабости. Не так ли?
Через пятнадцать минут она осталась почти довольна увиденным. Увы, «почти» – обыденное состояние в ее возрасте.