Орден Святого Георгия

Пылаев Валерий

— Эй, чучело зубастое! — заорал, в три прыжка взлетая на второй этаж. — Сюда посмотри!

Леший даже не дернулся в мою сторону — беззащитна добыча явно интересовала его куда больше. Выбить замок он так и не смог, зато дверь проковырял насквозь, и теперь сосредоточенно лез внутрь, понемногу расширяя дыру мордой и могучим плечом — они уже полностью исчезли в помещении, откуда доносился визг.

Похоже, голод оказался настолько силен, что перебивал все прочие инстинкты — первый выстрел тварь будто и вовсе не заметила. И только когда я разрядил остатки магазина в трепыхающуяся в нескольких шагах мохнатую широкую спину, с сердитым рычанием

обернулась.

— Да твою ж… — выдохнул я, отбрасывая опустевший «винчестер». — Тебя чем кормили, друже?

Мне уже не раз приходилось встречаться с Лешими, но этот выглядел куда основательнее их всех. С темной, чуть ли не черной шерстью вместо обычной зеленой, крупнее раза в полтора и с зубищами с мой палец размером. Не то, чтобы три заряда картечи показались ему комариными укусами, однако подыхать гигант явно не собирался.

И падать тоже. Я едва успел рвануть оружие из кобуры до того, как Леший бросился на меня. Три выстрела прозвучали очередью, один за другим, а оставшиеся громыхали в унисон с могучим голосом «смит-вессона» — Дельвиг все-таки пришел на помощь. Когда магазин опустел и «браунинг» замер с отведенным назад затвором, я даже отступил на пару шагов, но бой мы, похоже, уже выиграли.

Желтое пламя в глазах потухло, и Леший огромное тело рухнуло мне под ноги, заливая дорогущий персидский ковер жижей из чуть ли не дюжины отверстий различного диаметра. Жирную точку поставил Дельвиг, всадив последнюю в барабане пулю Лешему прямо в темя.

— Сдох, кажется. — Я легонько пнул мертвую тушу. — Не зря приехали, получается.

— Господь милосердный… — Дверь… ну, точнее, все что от нее осталось, чуть приоткрылась. — Все закончилось, ведь так?

— Да, разумеется. Можете не сомневаться, — кивнул Дельвиг, убирая револьвер. — Вашему сиятельству больше ничего не угрожает.

Искореженные петли жалобно скрипнули, и перед нам появилась хозяйка дома. По-видимому, та самая графиня Бобринская — благообразная сухонькая старушка ростом мне примерно по грудь. На мгновение я даже удивился, что такое крохотное тельце способно издавать звуки громче, чем рев раненого Лешего.

Впрочем, теперь все закончилось, и ее сиятельство, наконец, смогла покинуть свою цитадель. Судя по ночной рубашке и чепчика на макушке, бедняжку осадили в ванной комнате как раз перед тем, как она собиралась отходить ко сну.

— Вот, прошу. — Дельвиг протянул Бобринской невесть откуда взявшийся халат. — С вами все в порядке.

— Да! Хвала небесам, вы появились вовремя. Еще немного, и я бы… Ваше преподобие спасли мне жизнь! — Ее сиятельство закивала и шагнула вперед, явно примериваясь упасть на украшенную георгиевским крестом мужественную грудь, но заметив мертвое чудовище, вдруг попятилась обратно в ванную. — Господи, какой ужас! За что мне все это?..

— За что? — Я негромко усмехнулся, разворачиваясь к Дельвигу. — Лешие на Крестовском, да еще и сразу двое. Это может быть случайностью, ваше преподобие?

— Абсолютно исключено. — Дельвиг покачал головой и нахмурился. — Скажите, ваше сиятельство… Кто-нибудь в Петербурге мог желать вам зла?

— Мне? Но почему?.. — растерянно отозвалась Бобринская. — Конечно, у моего покойного мужа были враги, но я и подумать, не могла…

— Ваш муж был охотником? — поинтересовался я.

— Да! Как вы узнали?

— Нетрудно догадаться. — Я указал на стоявший в углу оружейный шкаф. — Вы не будете возражать, если я взгляну?

Ее сиятельство

даже не успела ответить — Дельвиг тут же снова взял бедняжку в оборот. А вот меня куда больше интересовало другое. Конечно, чуть приоткрыть дверцу мог и сквозняк — особенно если замок почему-то забыли запереть. Мог зацепить Леший, когда ломился в окно неподалеку. В конце концов, сюда мог наведаться слуга — чтобы достать ружье, которое сейчас валялось где-то внизу рядом с его трупом.

Впрочем, в этом случае он наверняка взял бы что-нибудь посерьезнее — благо, было из чего выбирать. Коллекция покойного графа Бобринского ничуть не уступала той, что мы видели на даче в Парголовской мызе. Ружья, винтовки — чуть ли не полный набор всего, что вообще можно купить в начале столетия: британский «Энфилд», немецкий «Маузер», японская «Арисака»…

— Ваше сиятельство! — Я осторожно приоткрыл вторую створку оружейного шкафа. — Вы не замечали ничего странного вчера или позавчера? Как думаете — сюда могли проникнуть воры?

— Бога ради, поручик! — раздраженно буркнул Дельвиг. — Какое отношение это вообще может иметь?..

— Боюсь, самое что ни на есть прямое, ваше преподобие. — Я отступил на шаг в сторону. — Взгляните.

Ложемент между «Маузером» и отечественной трехлинейкой пустовал. И я готов был поставить свое месячное жалованье, что не далее как пару дней назад здесь располагался тот самый «манлихер», из которого мне едва не снесли голову. Но винтовка исчезла, зато чуть ниже ее места теперь красовался заботливо уложенный…

Нитсшест. Уродливая крысиная черепушка, криво насаженная на палку, пялилась на меня пустыми глазницами. И вдобавок еще и ухмылялась, скалясь мертвой полуистлевшей пастью. Будто хотела сказать — не попадешь ты сегодня, Волков, домой на ужин.

Да и на завтрак, скорее всего, тоже не попадешь.

Глава 9

Когда машина свернула с асфальта на грунтовку, и вдалеке показались караульные с винтовками, я испытал то, что французы называют «дежа вю». История повторялась, хоть действующие лица и реквизит расположились немного иначе. Та же дорога, тот же самый автомобиль, только вместо густого тумана снаружи нас окружал теплый летний полумрак. Захар исчез со сцены, а место за рулем и при его преподобии капеллане занял я. И даже форма мне досталась почти такая же — только с погонами поручика. Сам Дельвиг переместился из гостиной двухэтажной дачи на пассажирское сиденье рядом, а уродливая конструкция в багажнике еще не добралась до места, где ее следовало хранить подальше от людей… Если уж не сожгли сразу прямо в доме ее сиятельства графини.

А в остальном — все то же самое. Снова Парголовская мыза, снова нитсшест и снова ничего не понятно… Ну, почти ничего. За последние дни я успел построить немало занятных теорий, но Лешие на Крестовском не вписывались ни в одну. То ли Бобринская на деле была не так уж проста, как хотела казаться, то ли…

— Ты смотри, — буркнул Дельвиг, подавшись вперед, — уже повылезали, чтоб их.

Упырь ковылял вдоль дороги нам навстречу. Медленно и неуклюже, как и полагалось низшей нечисти из Прорывов. И все-таки в его движениях проскакивало что-то необычное. Не упрямство, не сосредоточенность — на этого примитивное сознание вряд ли вообще способно. И все же цель у зубастого, похоже, была — иначе он наверняка предпочел бы отсидеться в тени деревьев, а не переть навстречу автомобильным фарам.