Орден Святой Елены
Шрифт:
— Именно об этом я и хотела с вами поговорить, — вздыхает Вериока Голицына: — о том, что традиции не всегда хорошо и о том, что эта вражда между нашими родами — это глупо. Знаю, это сложная тема, но то, что вы пришли — уже дает надежду. Пожалуй я закажу еще чего-нибудь покрепче. Разговор будет не из легких.
Глава 19
Глава 19
— В Европе совсем по-другому обучение происходит. Там такого как у нас нет. Мне на психологии и магосоматике объясняли, что в конфликте может происходить
— Прямо уж бесполезна, — отзывается моя кузина, промокнув рот салфеткой: — да ее с аэроплана можно на головы вероятного противника сбрасывать. Прорывы закрывать одним сбросом. Даже не Прорывы, а Проходы Адского Легиона. Раз и они все в Сером Лабиринте, вот весело будет.
— Ты опять надо мной издеваешься, — укоризненно смотрит на нее Голицына: — ты же понимаешь, о чем я. Продолжаешь меня дразнить? Володя, скажи, ты понимаешь, о чем я, правда же?
— Сила без контроля — бесполезна. Если у тебя есть оружие, которое не стреляет, когда тебе нужно и стреляет, когда не нужно — оно бесполезно и даже опасно. — говорю я: — аналогию понял. Но что насчет магосоматики?
— В Европе давно отказались от варварских методов Беоцельса. Так сейчас только в Турции молодых янычар готовят. Они их попросту в ямы бросают, друг с другом драться до смерти, и кто выжил — тот и молодец. Вот тех молодцов как раз с аэроплана на вражеские ряды сбрасывать, а действовать в составе подразделения, да еще по науке они не умеют. Потому-то все последние войны Империя турков и в хвост и в гриву. — говорит Вериока Голицына: — но ты не думай, что я как старый дед тебе за политику да магическое противостояние. Я о другом. Вся эта грызня, которая в Академии устроена была — зря. И ты бы лучшим магом была без этого, и Волконская сейчас в Петропаловке не сидела.
— Жалко дурочку, — кивает Ай Гуль: — хотя и натерпелась я там, внутри. Страшновато было. Только вон братец мой не испугался, потому как не понял ничего.
— Я память потерял, — говорю я: — про внутреннее пространство моря Дирака ничего не помню. И что выбраться оттуда нереально — тоже. А вот перспектива быть запертыми в одном пространстве с такими очаровательными девушками — мне очень даже понравилась. При отсутствии конкуренции рано или поздно вы бы обратили на меня внимание и поддались моему заклинанию «Соблазнение Невинной Девы».
— Пожалуйста не надо придумывать себе способности, — морщится Ай Гуль: — достаточно того, что ты свою валькирию в ступор вгоняешь.
— Кроме того твое заклинание не сработало бы в любом случае, — дополняет ее Вериока: — где ты тут невинную деву увидел? Или в Лабиринте? Я в Европе училась,
— Ээ… да, — говорит она: — вот кузина у тебя невинная дева, да. В конце концов мне жить очень хочется. А жить с ледышкой в голове затруднительно.
— Ой да ладно, — закатывает глаза Ай Гуль: — хорошо. Было у меня пару романов, ну и что? Мы же не в средневековье живем! Володя, но кроме тебя в моем сердце никого нет.
— Ты посылаешь мне смешанные сигналы, кузина, — говорю я: — я вот ничего не понимаю, то ли я твой любимый и только родство по крови не дает нам предаться страсти, то ли ты меня ненавидишь и я тебе всю жизнь испортил.
— Если она такое говорит — значит у нее точно к тебе чувства, — замечает Вериока и тут же воздвигает между ней и Ай Гуль — преграду из паутины. Эдакий паутинный щит.
— Я девушка загадочная, — не обращает на нее внимания Ай Гуль: — а уж ты Володя, мог бы и догадаться. Если не понимаешь, то не дорос еще значит.
— В свою очередь я человек простой, мне все сказать надо. Если не говорят прямо, я не понимаю. Мне эти ваши намеки неведомы. Вот как я женился? Полковник Мещерская подошла ко мне и сказала «а ну, Уваров, раздевайся!», ну я и женился.
— Какой ты удобный, — замечает Ай Гуль и ехидно улыбается: — такой послушный. Маша Мещерская славно тебя выдрессировала.
— Всегда нравились сильные женщины, — пожимаю плечами я: — с другой стороны есть своя прелесть и в слабых. Беспомощных. Или вот — всегда нравились блондинки, но брюнетки тоже очаровательны. Есть своя прелесть в рыжих. А уж лысенькие…
— Как я поняла, у лейтенанта Уварова есть только одна любовь — женщины, — продолжает подкалывать меня кузина: — бабник ты.
— Я так полагаю, что заклинание «Соблазнение Невинного Юноши» тут тоже не сработает, — задумчиво говорит Вериока Голицына.
— Необходимости в таком заклинании нет. — отвечает моя кузина: — все, что надо от девушки, чтобы соблазнить этого кобеля — это простое «да».
— В твоем случае это так. — соглашаюсь я: — впрочем в случае с очаровательной Вериокой — тоже достаточно простого «да». Можно даже «нет», но с подтекстом что все равно да. Если не сильно сопротивляться.
— Вот как? — Вериока Голицына наклоняется вперед и облизывает свои пухлые губы. Смотрит мне прямо в глаза.
— Да, — говорит она, глядя на меня в упор: — и… что ты теперь будешь делать, Володя?
— Володя, не смей, она Голицына! — повышает голос кузина: — не вздумай!
— Конечно, — отвечаю я, глядя прямо в смеющиеся глаза юной княжны Голицыной, наследницы великого рода, наклоняюсь вперед и целую ее прямо в пухлые, чуть приоткрытые губы. На какое-то мгновение я теряюсь в свежести этого поцелуя, в мягкости ее губ и языка, теряюсь и пасусь среди лилий… наконец мы отрываемся друг от друга. Я вижу, что несмотря на всю свою браваду про обучение в Европе и «свободные отношения» — Вериока покраснела. Чуть-чуть, но все же. Мы смотрим друг на друга и она — отводит глаза.