Орден Святой Елены
Шрифт:
— А ты что? — спрашивает у нее Сандро.
— А я? Я — куда он, — пожимает плечами она: — я ж его отговаривать пыталась, но он ни в какую. Волконская — это больше проблем и бед, чем профита и счастья. Но… на самом деле ее жалко и в общем разница между мной и ею только в том, что я свой дар контролирую лучше. Не контролировала бы — не только в Петропавловке сидела, но Императорских Гасителей за мной прислали бы. Так что и Володю поддержку и дело доброе сделаю. Если получится, то Волконский-старший нам должен будет, а род у них сами знаете какой. Ну а не получится… чего мы теряем? Опять-таки и с Голицыной связи наладим. Вражда между родами не повод внизу соломки не подстелить. Уж в спину всегда успеется ударить. А может быть и вправду удастся союзниками стать.
— Вот
— Хорошо, — говорит он: — но как только мы связи с Голицыной наладим, так сразу же шепотки пойдут. С самого верху, от Лопухиных. Как бы не вышло так, что от одного берега уже оттолкнулись, а к другому еще не прибились.
«Новости»
Скандально изв?стная въ узкихъ кругахъ маркиза де Бовари выставила за дверь очередного своего любовника, генерала К. Говорятъ, что генералъ К. вынужденъ былъ б?жать черезъ центръ города въ неглиже, такъ какъ маркиза не удосужилась вернуть ему одежду и даже нижнее б?лье. Высшее общество столицы порицаетъ подобное аморальное поведеніе, въ то время, какъ демократы считаютъ это проявленіемъ женской свободы и равенства правъ.
Глава 21
Глава 21
Солнце в столице встает поздно, все же зима и утренний туман только начинает рассеиваться под ранними лучами, освещающими один из загородных полигонов. Как объясняет Сандро «после некоторых инцидентов» (здесь он косится на Ай Гуль, которая виду не подает и вообще выше всех этих ваших инсинуаций) — был издан Высочайший Указ о запрете на применение боевой магии выше четвертого ранга в черте города, то бишь любые тренировки должны на специально оборудованных полигонах происходить. Под наблюдением целителей и обязательном присутствии хотя бы одного щитовика.
Потому мы стоим на краю арены полигона, пока щитовик колдует над знаками по периметру. Щитовиком сегодня, по настоятельной просьбе Александры — выступает Николай Владимирович Алферов, мы с ним уже вроде как приятели после всего. Ничто так не сближает людей, как если ему позвоночник из спины вытащишь. Шутки шутками, но после нашей дуэли он и вправду на меня с таким, невольным уважением поглядывает. Все-таки действует эта штука на подсознательном уровне.
Рядом с Алферовым о чем-то увлеченно щебечет Сашенька, сегодня она в премилой белой и пушистой шубке, ее щечки раскраснелись от мороза, она то и дело прячет свой носик в меховой муфточке, но энтузиазма не теряет. Вообще вся честная компания со мной так увязалась, хлеба и зрелищ им не хватает. А я-то думал наедине с лисицей поговорить, да проверить парочку своих теорий, ан нет. Но… надеюсь, что все нормально пройдет, никто не заподозрит что она у нас не человек а хтонь неведомая. Лично я на эту репутацию работаю, периодически оказывая Акай знаки внимания. Нельзя с ней отстраненно держаться, во-первых, заподозрят, а во-вторых, надо же ей напомнить, кто тут неиссякаемый источник мужской инь и все такое. А то еще увлечется и схарчит прямо на арене полигона, с нее станется.
Тут же, у черты периметра арены, покрытой светящимися руническими знаками — стоит и Сандро, он в распахнутом на груди пальто и без шапки, мороза словно не замечает, хотя пар из его рта идет, а на волосах уже осели снежинки. Рядом с ним стоит Ай Гуль, она одета в лед и туман поверх своей шубки из горностая. У нее на губах играет легкая улыбка, она вполголоса переговаривается с Сандро, кивает головой. Тут же неподалеку — стоят барышни Лан и Лин, они выделяются своей восточной одеждой и манерой держать себя. У каждой барышни по одной секирке, видимо поделились. С другой стороны, на поясе у каждой висит кривая джурская сабля. Они в миленьких меховых дэгэлах и шапочках. Они серьезны и сосредоточены. По дороге сюда одна из барышень пыталась отговорить меня от этой затеи, уверяя что дурная идея силами с Акай меряться и что ничего хорошего не выйдет. Однако у меня с лисицей договоренность, кроме
Наконец Алферов выпрямляется и машет рукой, готово мол. По периметру арены вспыхивает и гаснет сияние, образуя некое подобие огромного мыльного пузыря над выделенной нам площадкой полигона.
— Все! — говорит он: — щит Святого Беоцельса третьей степени. Никакая магия свыше третьего ранга не прорвется. Ну… пока вы щиты не перегрузите. Но вы уж поосторожнее, Владимир Григорьевич. На что ваша соперница способна я не знаю, но если вы прямым ударом по щиту влупите — то лопнет. Все равно не выдержит. Однако таковы требования.
— Николя, вы просто невероятны, — прижимается к нему Александра и он невольно морщится: — а что вы делаете потом? Мы собрались в ресторацию, а потом ко мне в мастерскую можно… я все никак не могу закончить картину про Аполлона на Лесбосе, вы могли бы мне позировать…
— Ээ… — выдает Алферов.
— Все, пошли, — говорю я и выхожу в центр арены. Пока я иду, замечаю, что Акай — уже стоит там. И когда успела? Все равно выходит, что это я иду к ней, а не мы вместе выходим. Лисица сегодня в облике смуглой невысокой девушки азиатской внешности, ее обычный облик. Она одета в темно-зеленое шелковое ципао и разрез по шелку не то, что до верха бедра, нет, он едва ли не до подмышек. Этот разрез ясно дает понять всем присутствующим что моя знакомая кицунэ не носит под шелковым ципао никакого нижнего белья. Смуглая кожа бедра в разрезе. Чуть отставленная в сторону нога. Внизу — легкие ханьские туфельки, украшенные вышивкой.
— Учитель. — я складываю ладони вместе и кланяюсь. Традиции велят уважать тех, кто сподобился поделиться толикой своих знаний, а уж кицунэ есть чем поделиться и тот факт, что она наконец снизошла до моих просьб научить меня чему-нибудь на ее выбор, сказав что-то вроде «почему бы и нет? Будет забавно.» — этот факт заставляет меня выразить благодарность заранее. У Востока свои традиции и те, кто хотят познать путь лотоса — должны жрать его целиком, со всеми его корнями, стеблями и листьями. Гайдзины и лаоваи не поймут, это путь ради пути, цель тут не важна.
— Ученик. — кивает Акай и поднимает руку: — ну что же. Начнем?
— Конечно. — я переступаю, становясь чуть боком, левое плечо вперед, левая нога чуть впереди, центр тяжести на правой ноге, сзади. И тут же, без паузы — срываюсь с места! Распрямляясь в прыжке как пружина, выбрасываю правую руку со сжатым кулаком! Мимо. Узенькая ладошка бьет по предплечью, сбивая траекторию, уводя в сторону, лишая равновесия и увлекая за собой. Не противясь этому движению — ухожу вслед за рукой, разжимая кулак и принимая землю в ладонь, толкая ее и группируясь, кувыркаясь и… выстреливая ногой в полете через голову. Удар-топор! Который так любят в традиционном каратэ стиля кекусинкай. Земля трескается под моей пяткой, лисицы конечно же нет на этом месте. Она сдвинулась чуть-чуть, буквально на миллиметр, даже не сдвинулась, а словно бы выпрямилась и в результате этого едва заметного движения — мой мощный, силовой удар пронесся мимо! Вскакиваю на ноги и… маленький кулачок вдруг оказывается совсем рядом, упирается мне в грудь. Как я успел его проглядеть?! Мир вокруг летит кувырком, свет и тьма меняются местами, и я врезаюсь спиной в мерцающий пузырь силового поля. По нему бегут разряды и волны, я отряхиваюсь, вставая.
— Твоя проблема не в том, что ты недостаточно техничен. — говорит лиса и вдруг — появляется тут же, совсем рядом со мной, ее нога обрушивается на меня сверху и я едва успеваю блокировать ее поднятыми руками. Следующий удар — рукой! Снова мир кувырком, я лечу, пытаясь ухватиться за что-нибудь руками, перекатываясь в снежной пыли и пытаясь остановится.
— Твоя проблема не в том, что ты недостаточно знаешь. — говорит она и я отбиваю в сторону ее удар, короткий прямой в грудь, но это лишь ловушка, ее предплечье легко поддается моему блоку, уходит вовнутрь, а мне в грудь врезается ее локоть! Отшатываюсь. Боли нет, но каждый ее удар сотрясает меня. Если бы не моя неуязвимость она бы таким ударом мне грудь проломила.