Орден Звездного Зверя
Шрифт:
Глупые смертные застряли в бессмысленных догмах, порождающих всё новые и новые чувства. Будто урожай они впитывают опыт, чувствуют и живут, чтобы по итогу прийти к настоящему счастью. И когда плоды созревают, садовник приходит за своим урожаем.
Поэтому они никогда не смогут её понять, даже те, кто мнят себя её слугами.
Власть, богатство, влияние — всё это лишь возня насекомых. Если это даёт им огонь жизни и даёт шанс прийти к счастью — пусть возятся. Пусть плоды растут.
И тогда, когда их станет по-настоящему много, она проснётся, чтобы собирать урожай.
Все пути судьбы, которые могли привести к счастью, станут деликатесом на её столе.
Изысканным яством, что подарит экстаз и провозгласит апофеоз вкуса!
Мания, возведённая в абсолют.
Пустота — это то, что остаётся, когда твоя судьба, твоя суть и твой путь исчезают.
За каждой пустотой стоит мания. А за богом пустоты — мания божественной силы.
Они наивно полагали, что способны отбить адамантовый меч… Ха! Наделённый моим подарком, он собьёт на своём пути все преграды. Сейчас никто и не что не смогло бы остановить этот меч. Я превратила чувства, что он годами держал под замком, в идеальное оружие.
Оно не сломается и не даст слабину до тех пор, пока не исполнятся все условия.
Всё предопределено.
Все фигуры расставлены.
Ничто не может быть изменено.
Арахна улыбалась, глядя на оборванные нити путей судьбы.
Тысячи лет служения той, чьё имя все боятся назвать, подарили ей примерное понимание… нет, не своей госпожи. Её понять было в принципе невозможно. Едва ли есть существо, способное постичь суть абсолютного зла. Но ей пути иногда ей приоткрываются, особенно когда она сама вкусила частицу того, что ей открыла Богиня.
Большую часть всегда забирает она, но даже той пыли, что остаётся достаточно, чтобы сойти с ума.
Когда Арахна впервые вкусила украденное счастье, она едва не сошла с ума. А может, что даже сошла, но не осознаёт этого. Она сама порой думает так ли это.
Счастье целой жизни, поглощённое за пару мгновений. В реальности проходит всего несколько минут, но от концентрированных эмоций украденной жажды жить она чувствовала себя всесильной и всемогущей.
Вкусив это лишь раз, сложно удержаться от того, чтобы остаток дней не посвятить тому, чтобы испытать это вновь. Снова и снова. Опять и опять! Ничто не может сравниться с возможностью за минуты и часы прожить счастье и радость, отмерянные на десятки лет. Ни что не может заставить остановиться…
Именно так и оканчивают свой путь большинство пустотников, превратившись в бездумных наркоманов, охотящихся за душами. Таких всегда быстро находили. Спецотдел сорамин, трибунал асу, инквизиция тари… орден Тиши…
Такие всегда отстреливали пустотников, будто бешеных собак. Гиблый путь.
Лишь соблюдая меру и не позволяя пустоте сожрать тебя самого, можно по-настоящему насытиться. Не быть безумной, истекающей слюной тварью, но быть хищником с вершины пищевой цепи.
И потому Арахна была единственной из принцев безумия, кто служил госпоже ничего не требуя взамен. Достаточно просто стоять рядом и насладиться крошками с Её стола.
Это сложнее, чем кажется. Не каждый способен по-настоящему питаться чужой судьбой, не сходя с ума и находя в этом удовольствие, а не просто откупаясь от Госпожи.
Но очень скоро начнётся пир. Все фигуры расставлены. Даже те, что сами мнят себя игроками.
23. Начало
Я уклонился в сторону, благодаря кошачьей реакции. Затем отпрыгнул от ожидаемого удара в живот коротким порталом и ударил в незащищённую спину.
Ага, незащищённую, как же!
Чёрный клинок прошёл у меня под рукой. Девушка изогнулась, словно змея — кинжал прошёл в паре сантиметров от её лица, но Ласка оказалась проворней, и её лезвие застыло у моего подбородка.
— Я победила, Син, — хищно улыбнулась она.
Эти странные тренировки были её инициативой. Сперва я не понял, зачем нам сражаться друг с другом, рискуя ранить, тем более, что наши способности при активной синхронизации, были одинаковыми.
Но столкновения в реальном бою показали, что личный боевой опыт важнее рефлексов и автоматизма выполнения приёмов. В ближнем бою Ласка побеждала в девяти случаях из десяти, как и я побеждал её во всех магических поединках.
Со стороны разница в наших умениях была почти не видна, но в схватке она становилась очевидной. Однако я сам видел, как быстро и я и она набираем недостающие навыки в таких тренировках.
Рискну сказать, что вместе мы становимся, возможно, сильнейшей боевой парой Доминиона. Была даже глупая, но соблазнительная мысль ещё через месяц таких тренировок бросить вызов Танатосу в тренировочном поединке.
Поэтому каждое утро начиналось магического душа и тренировок. Я учился быть тенью, а она — аквой.
Минуло два месяца с начала осады. И за это время многое изменилось. Каждый день был полон работы, но работы приятной. Единственное, о чём я жалел, это что нельзя растянуть этот период на дольше.
Впрочем, я делал всё для того, чтобы это сделать.
Два месяца…
За это время Доминион преобразился, и вовсе не в худшую сторону. Все были вынуждены действовать сообща. Все кто мог — тренировались или готовили магию к будущему вторжению. Многие были заняты зачарованиями, механисты готовили какие-то ловушки. Даже безымянные и зверяне были чем-то заняты.
Благодаря тому, что треть совета магистров были моими союзниками или друзьями, а ещё треть — просто обладали здравым смыслом, удалось провести большие реформы местного законодательства… которого по большому счёту в городе никогда не было.
Безымянные, как и зверяне, перестали подвергаться такой сильной дискриминации, а их убийство было вполне реально наказуемо даже в случае с бессмертными учениками. Не из принципов гуманизма — в работе над обороной города нужен и важен был каждый.
Под тем же предлогом удалось избавиться от рабства. Я просто протащил указ, что каждый раб, пожелавший служить на благо защиты Доминиона, может перейти в собственность Академии и Ректора. По-сути такое рабство превращалось в обыкновенную работу за еду, без издевательств и притеснений. Даже называлось — рабочими бригадами.