Орёл, несущий копьё

Lutea

— Общежитие? — осведомился Малфой.

— Для Семёрки, — сказал директор и взмахом палочки открыл двойные створки.

Следующее помещение оказалось куда более просторным — его дальний конец терялся где-то во мраке — и освещалось лишь одинокой потолочной люстрой свечей на двадцать. Удивительно, но прямо в круге света, который она давала, стоял чёрный рояль; едва отворилась дверь, мужчин окружила музыка — она лилась, то ускоряя темп, то чуть замедляясь, словно дразня, неожиданно изящная, слишком красивая для этого мрачного места. Исполнявший её молодой человек

сидел спиной ко входу, так что не было видно его лица, а вокруг рояля кружила в вальсе очаровательная пара: высокий статный шатен и хрупкая блондинка, изящная, как фея.

В недоумении Северус переглянулся с Люциусом; эта картина была так странна и неожиданна, что оба они на какой-то момент потеряли дар речи. Лихачевич взглянул на спутников с определённым пониманием, но от комментариев воздержался, будто бы не хотел или не решался мешать исполнителю. Лишь когда его пальцы в последний раз коснулись клавиш и музыка замерла, директор шагнул в зал.

— Грин.

Сидевший за роялем юноша обернулся; светло-русые волнистые волосы обрамляли его чуть загорелое лицо с красивыми, правильными чертами, на котором особенно выделялись редкого орехового цвета глаза. Когда он поднялся навстречу гостям, оказалось, что роста этот студент среднего, чуть ли не на полголовы ниже танцора, теперь замершего по другую сторону рояля вместе со своей партнёршей.

— Господин директор, — Грин приятно улыбнулся. — Что привело вас в нашу скромную обитель в столь поздний час? И кто эти господа с вами?

— Ты и сам знаешь, — проговорил Лихачевич, чуть щурясь, — раз уж сразу говоришь на их языке.

На его замечание студент тихо, с едва уловимой насмешливостью засмеялся.

— Видимо, я слишком погрузился в музыку, оттого стал невнимателен, — заметил он тоном, не оставляющим сомнений в том, что «ошибка» была допущена нарочно, и, повернувшись к гостям, всё на том же безукоризненном английском произнёс: — Приветствую вас, лорд Малфой, профессор Снегг. Зовите меня Грин.

— Адлер, — сухо проговорил шатен. — Посланники Тёмного Лорда должны знать, кто ты.

«Какие странные дети», — про себя нахмурился Северус, однако лицо его осталось всё так же непроницаемо спокойно.

— Ладно, ладно, — протянул юноша, а затем, расправив плечи, представился: — Адлер Гриндевальд, предводитель Алой Семёрки.

— Неожиданно, — тихо проговорил Люциус, выглядевший поражённым. Северус и сам удивился — он не знал, что у сильнейшего Тёмного мага предыдущего поколения есть потомки.

— Вот поэтому я и не люблю называть своё полное имя, — немного наигранно вздохнул Адлер и добавил: — Ах да, мой ратующий за соблюдение приличий друг — Максимилиан фон Винтерхальтер.

— А я… — начала было девушка.

— А вам, сударыня, пора возвращаться восвояси, — перебил её Максимилиан и сказал куда-то в темноту: — Тод, убери её.

Гриндевальд как раз взмахом палочки зажёг дополнительный свет, и новоприбывшие увидели третьего находившегося в комнате парня, тощего, невзрачного, сидевшего прямо на полу посреди расчерченной пентаграммы.

— Аларикус Тодлер, — представил

и его Адлер. — Мой ручной некромант.

«Блеск, ещё и некромант в придачу», — как-то отстранённо подумал Северус. Действительно, Лихачевич не врал: эти парни — как раз то, что нужно Волан-де-Морту.

Аларикус Тодлер тем временем пробубнил сложную формулу, и блондинка, обиженно поджав губки, исчезла. Подойдя ближе к Гриндевальду и остановившись рядом с ним, скрестив на груди руки, Винтерхальтер прямо и властно обратился к гостям:

— Вы здесь для того, чтобы передать послание Тёмного Лорда?

— Ну-ну, Макс, — с укором покачал головой Адлер. — Где твои манеры? Господа, не желаете присесть? Чаю? На улице холодно в этот час, а вы проделали такой долгий путь к нам.

— Одобряю вашу идею с чаем, — величественно кивнул Люциус, решивший показать этим мальчишкам, как держат себя истинные британские лорды.

— Я вас оставлю, — сказал Лихачевич и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

Вежливым жестом Адлер пригласил гостей следовать за ним вглубь комнаты; они прошли по меньшей мере метров пятьдесят — свечи в потолочных лампах зажигались сами собой при их приближении, — когда справа из темноты выплыл камин, перед которым стоял сервированный для чаепития столик и несколько вполне уютных на вид кресел.

— Прошу вас, располагайтесь, — Адлер говорил так по-хозяйски легко, словно находился не в школьном общежитии, а в собственном фамильном поместье.

— А ваш друг к нам не присоединится? — спросил Северус, оглядываясь через плечо. Аларикус Тодлер так и не пошёл за ними.

— Он не очень любит общаться с живыми, — отозвался Гриндевальд и сменил тему: — Как вам понравилась наша школа? Полагаю, после Хогвартса она выглядит несколько… примитивно.

— Мы ещё практически ничего не видели, — пожал плечами Люциус, принимая из его рук чашку. — Однако надеемся завтра восполнить этот пробел.

— Вам стоит вечером посетить дуэльный клуб, — без особого расположения к собеседникам заметил Максимилиан фон Винтерхальтер, отводя упавшую на глаза прядь; чувствовалось, что присутствовал при беседе он не от желания, а лишь по необходимости. — Завтра Адлер намерен сражаться.

— Ты рекламируешь меня, словно какое-то диво, — закатил глаза тот, усаживаясь в кресло рядом с товарищем — напротив магов из Британии.

— Вы хороши в дуэлях, мистер Гриндевальд? — спросил Снегг.

— Просто Адлер, прошу вас. Мне всего семнадцать, «мистер Гриндевальд» меня старит.

— Не обращайте внимания на его ребячество, — лениво посоветовал Максимилиан. — В этой школе нет никого, кто смог бы его победить.

— Впечатляет, — произнёс Люциус; Адлер скромно улыбнулся похвале, но что-то подсказывало Северусу, что он просто очень хороший актёр. — Как и то, что вы столь быстро узнали, от чьего имени мы прибыли.

— Даже здесь, на этом заснеженном краю мира, я предпочитаю быть в курсе происходящего, — ответил Гриндевальд. — К тому же, Влад добрался до меня раньше вас. Как он вам, кстати, пришёлся — мой единственный полукровка?