Орёл расправил крылья
Шрифт:
«Мы не имеем права вмешиваться. Люди примитивны, чтобы разобраться в технологии. Начать очистку памяти!»
Рудольф хотел возразить, но яркая вспышка света ослепила его. Откуда-то выскочили металлические манипуляторы, напоминавшие клешни. Его обездвижили, послышалось жужжание какого-то инструмента. Последняя мысль промелькнула в голове:
«Я поступил правильно, я не монстр!»
Интерлюдия 7
– Столько насилия, - сказал Виктор, наливая себе кофе, - а ведь война даже не
– Она уже гремела, просто люди старались закрывать на это глаза, - кивнул Антон. – За годы эволюции мы научились не замечать то, что может разрушить привычную и комфортную жизнь.
– Прямо как у нас. Всем плевать, что народ грабят и эксплуатируют. Правительство давно не считается с нашим мнением. И что в итоге? Никто и не пикнет ничего. Все довольны!
– Ты забываешь о том, что люди боятся. Страх – наилучший сдерживатель толпы. Поэтому власти жестоко расправляются с теми, кто смеет сеять раздор, выходя на митинги. Впрочем, будем честны друг с другом. Многим нравится такой расклад дел.
– Ты про Германию? Или про нас сейчас?
Антон пожал плечами, выпивая кофе. Несколько секунд пялился в одну точку на столе, будто провалившись в небытие. Наконец очнулся и вымолвил:
– Проходят годы, а люди совершают одни и те же ошибки. Потому что не меняются, мы глупы и жестоки по своей природе. К сожалению, я наблюдал за этим почти сотню лет.
– Опять занудствуешь, - улыбнулся Виктор. – Реально, выглядишь как ровесник мой, а ворчишь как старый дед…
– Приятно услышать шутку от такого молокососа как ты! – рассмеялся Антон. – Ладно, мы отвлеклись!
– Действительно! – поддакнул Правдоруб. – Честно, мужик, не представляю, как ты это выдерживал. Совсем один в чужой стране, где могут прикончить в любой момент. И эта смерть евреев, боже!
– Нас готовили к этому, - мрачно заметил Антон. – Неужели ты думал, что кто-то отправил бы разведчиков в стан потенциального противника со слабой психикой? Впрочем, тогда я в первый раз пожалел о том, что меня отправили в Германию. Я всегда был слишком добросердечным…
– Имел тягу к геройству? Это ведь не недостаток!
– Согласен. Но шпион должен обладать твёрдым характером, невозмутимостью и отсутствием сочувствия к ближним. Звучит цинично, но мы не специальные войска, что спасают и освобождают людей, мы работаем в тени, словно призраки, не вмешиваясь в процесс. Пусть всё рушится и небеса падают на землю! Ты актёр, играющий определённую роль, и если кто-то обвинит тебя в фальши, то фильм провалится. А я не хотел попасть в гестапо из-за своей тяги всех спасать…
– Как с той медсестрой? Во время учений?
– И это тоже. Так что я не имел права расклеиваться. Евреи погибли на моих глазах, а я должен был с улыбкой доложить об этом Рихтеру.
– У тебя железные яйца…
– Не совсем так. Знаешь, одному сложно выжить без друзей. Нужно плечо, на которое можно опереться.
– Я думал у тебя там не было товарищей?
– Ещё как были. Просто я сам об этом пока не знал. Продолжим рассказ?
Виктор
Глава двадцать третья
Для штурмбаннфюрера Рихтера настали тяжёлые времена. Не из-за давления руководства, и неудач, что преследовали по пятам. Наоборот, он добился потрясающих успехов в освоении инопланетной техники. Прибывший на место учёный Виктор Шаубергер с интересом осмотрел космолёт пришельцев, но в двигателе разобраться не сумел. Зато предложил построить аппарат с его собственной разработкой.
Рихтера мучили тяжёлые предчувствия, что вцепились в мозг наподобие пиявок, высасывая светлые мысли, и оставляя поганые. Идея не докладывать Гитлеру о корабле уже не казалась такой потрясающей. Он солгал руководству Рейха, за это его ждал трибунал. Расстрел в лучшем случае. Но в конце-то концов! Он поступил правильно. Нынешнее правительство фюрера не способно правильно оценить возможности инопланетной технологии. Если бы у руля стоял Рихтер… ох, чего бы он только добился! Предстоящая война была бы выиграна в мгновение ока.
Но рано или поздно, произойдёт утечка информации. Рихтер никого не выпускал с объекта, солдаты верны ему, учёные давно не видели своих семей. Кто-нибудь проговорится. Пустит слушок о «диске» и что тогда? Есть один шанс избежать катастрофы - выпустить боеспособный летательный аппарат, а затем показать его руководству. Все дружно забудут о лжи насчёт аварии под Фрайбургом. Он скажет, что не хотел говорить об этом Гитлеру, пока не добьётся успеха.
Но для этого надо попотеть, представив Гиммлеру проект Шаубергера, не рассказывая правды. Иначе финансирования не получить. А денег нужна едрёная куча.
Все эти мысли витали в голове Рихтера, пока ему не доложили о прибытии Клауса Хоффмана. Он с довольной миной пригласил того в кабинет, вот уж кто поднимет настроение. Парень истинный ариец, готовый выполнить любой приказ.
Хоффман вошёл в кабинет строевым шагом, остановился и поднял руку вверх, салютуя командиру.
– Зиг хайль! – с улыбкой произнёс штурмбаннфюрер, отдавая честь. – Могу тебя поздравить? Евреи пойманы и устранены. Победа, лейтенант. Я и не сомневался в тебе.
Антон Звягин с трудом выдавил из себя улыбку. Получилось фальшиво, что тут же заметил Рихтер острым взглядом.
– В чём дело, сынок? – спросил он, присаживаясь за стол. – Ты будто чем-то встревожен?
– Никак нет! – отрапортовал Антон. – Рад послужить фюреру и Рейху!
– Ты мне это брось!
– фыркнул Рихтер.
– Садись и рассказывай, что тебя гнетёт. Неужто гибель этой погани еврейской?
Антон присел на стул, ощущая, как горят уши. Не хватало спалиться, так глупо и смехотворно. Будто не советский шпион, а школьник, попавший к директору школы за курение на переменке. Лучше говорить полуправду, приправленную ложью.