Орган времени

Чичилин Игорь

Придя домой после того разговора с Сергеем Степановичем, я думал о его словах. Да, все же с его стороны было нехорошо обманывать меня, но я чувствовал, что почему-то не хочу злиться из-за этого. Может, потому, что дело уже сделано, операция позади, и устройство во мне. Собственно, какой смысл злиться теперь? В сущности, он прав – теперь остается только продолжать. И вряд ли я мог сказать, что мне это не интересно. Я хотел получить результат, хотел, чтобы устройство начало работать, хотел… перемещаться во времени. Как-то все же странно было всерьез

думать об этом, даже после всего, что было. Но… Да, действительно «но» – и больше нечего сказать об этом. Устройство во мне, и если оно заработает, то честь и хвала инженеру-хирургу Сергею Степановичу, а если нет… Все же зря он обманом втянул меня в это.

Через день он позвонил мне с работы.

– Я хотел приехать к вам сегодня – помните, мы договаривались?

– Да, помню.

– Тогда я приеду вечером вместе с Леночкой?

– Конечно, приезжайте.

Серые тучи и дождь за окном. В этот день я не ходил никуда, сидел дома. Пожалуй, скучал немного. Смотрел телевизор, читал книжку. Вечером пришли Сергей Степанович и Леночка, мокрые от дождя, шумные и веселые после перебежки от метро к дому под дождем. Странно было видеть их такими – в том смысле, что сам я был совсем другой – тихий и скучный и абсолютно не совпадающий с ними.

– Я сегодня зонтик забыла, – улыбаясь, говорила Леночка, – а Сергей Степанович вообще никогда зонтик не носит.

– Да, – Сергей Степанович снял мокрый плащ. – Везде все близко: от дома до остановки, от остановки до больницы – и зонтик мне совершенно ни к чему.

– А вот сейчас бы он нам очень пригодился, – с шутливым укором проговорила Леночка.

– Ничего, не растаем, – улыбался Сергей Степанович.

Я смотрел на них словно на пришельцев с другой планеты. Или я сам был с другой планеты, раз уж дождь шел из неба.

Потом я пожал мокрую руку Сергея Степановича и проводил его в комнату. Леночка убежала в ванную вытирать мокрые волосы. Сергей Степанович стал рассказывать про свою работу, я кивал, вставляя реплики в нужных местах. Потом Леночка позвала нас на кухню.

– Мы ведь с работы пришли, – улыбаясь, говорила она мне и поглядывала на Сергея Степановича, – поэтому нужно сначала поужинать, прежде чем про умные вещи разговаривать.

– Я ей сказал, что нам нужно поговорить с вами, – пояснил Сергей Степанович. – Но, думаю, полчаса на ужин потратить можно, – он улыбался Леночке.

Я смотрел на них, чувствуя, словно бы я не здесь, не с ними и не с собой, наверно, тоже. Где-то, где-то… Не знаю. Далеко.

После ужина, мы с Сергеем Степановичем пошли в комнату, Леночка осталась что-то делать на кухне.

– Когда все будет готово, позову чай пить, – крикнула она нам вслед.

– Да-да, – весело отозвался Сергей Степанович.

Мы пришли в комнату. Я сел на диван, Сергей Степанович – на стул напротив меня.

– Так, – вдруг неожиданно серьезным тоном произнес он. – Я хотел рассказать вам теорию перемещения во времени.

Я смотрел на него. Словно другой человек сидел

передо мной, не тот, который вышел из кухни.

– Да? – удивленный его резкой переменой и тем, как он начал так сразу с места в карьер, проговорил я. – А что, есть какая-то теория перемещения во времени?

– Есть, – чуть улыбнулся Сергей Степанович, но это нисколько не нарушило его серьезности. – Я не рассказывал вам о ней с самого начала просто потому, что она… именно теория, то есть у меня нет доказательств, подтверждающих ее.

– И сейчас?

– И сейчас, – кивнул он. – Но ваши перемещения и будут этим доказательством. В общем, думаю, вам нужно знать об этом, чтобы лучше представлять то, чем мы занимаемся.

– Так-так? – проговорил я, чувствуя, что мы перестали быть жителями разных планет.

– Это будет долго, но вы уж потерпите, – он снова улыбнулся, как бы извиняясь, потом продолжил опять серьезно: – В общем, существует множество определений, что такое время, но все они, так или иначе, сводятся к одному: время – это движение материальных тел. То есть там, где есть движение, есть и время. А, вообще говоря, там, где есть материя, есть и время, поскольку материя – это всегда движение, даже если предмет неподвижен.

– Да-да, – улыбнулся я, чувствуя, что серьезности Сергея Степановича хватает на нас двоих и даже больше, – электрончики в атомах крутятся.

– Именно, – кивнул он. – То есть нам не уйти от времени, пока есть материя, вернее не выйти из последовательного поступательного и непрекращающегося и неизменяющегося материального движения, которое и есть время.

Я чуть пожал плечами.

– Собственно, вы мне говорили об этом еще в самом начале, – сказал я. – О том, что перемещение во времени невозможно для материальных тел и единственное, что может двигаться во времени, – это нематериальное сознание. И это вся ваша теория?

– Нет, – нахмурившись, ответил он. – Я только хотел напомнить об этом, чтобы рассказать дальше. Очень хорошо, что вы это помните. Ну так вот. Теперь о том, как конкретно происходит перемещение. Не догадываетесь? – он посмотрел на меня.

– М-м-м… не знаю. И как же?

– Сознание просто выходит из тела, ждет какое-то время и потом снова входит в тело, – он замолчал.

– Да? – несколько удивленно, ожидая от него более длинного объяснения, проговорил я. – И всё?

– В общем, да, если вам здесь все понятно.

Я улыбнулся.

– Сергей Степанович, не шутите с огнем.

Он тоже улыбнулся.

– Извините, – сказал он и потом продолжил: – Вы, наверно, понимаете, что сознание, будучи нематериальным, не движется во времени. То есть в самом сознании нет материального движения, а значит, нет и времени. Таким образом, если сознание выходит из тела, оно как бы повисает на одном месте, а время продолжает двигаться дальше мимо него. Затем, когда мимо пройдет столько времени, сколько вам нужно, то есть на сколько вы хотите переместиться, сознание входит в тело.