Орган времени

Чичилин Игорь

– Орел, – констатировал однокурсник.

– Орел, – не веря своим глазам, с дрожью в голосе подтвердил я. Холодная волна прокатилась по мне, унося мурашки со спины и оставляя меня в покое.

– М-м-м… – нерешительно произнес однокурсник.

– Значит, по домам, – быстро проговорил я, поднимая монетку и пряча ее в карман, боясь, как бы он не предложил повторить опыт, переиграть результат, взять матч-реванш или… В общем, отказаться было бы сложно, а последствия могли быть самые трагические.

– Ну и ладно, – сказал я, стараясь вложить в эти слова как можно больше безразличия. Потом повернулся и собрался идти дальше.

– Н-да? –

с сомнением произнес однокурсник. Похоже, он совсем не был уверен, что «ну и ладно». В принципе, я понимал его, но у меня были совсем другие задачи.

– Зато курсовик будет готов, – сказал я, делая шаг. – Ну их! Пошли.

Однокурсник как-то недоверчиво смотрел на меня, словно увидел во мне шпиона марсиан, замаскированного под человека. Но потом все же медленно последовал за мной.

Мы уходили все дальше и дальше от перекрестка, от моей судьбы, от того, что было историей.

Когда наши с однокурсником пути разошлись, я ехал домой один. Пора было возвращаться в свое время, но как-то пока не хотелось. Я решил довести этот вечер до конца, вернее до дома, проследить, чтобы по дороге я не забрел куда-нибудь еще. И где-нибудь рядом с домом уйти отсюда.

Я доехал до своей станции и вышел на улицу. Какой славный вечер сегодня, тихий и теплый. Я помню, что тогда мы долго гуляли в этот вечер. И потом ночь была такой же великолепной. Мы ходили по улицам, болтали о чем-то, смеялись. Было как-то удивительно легко и радостно. Уже за полночь мы проводили девушек и сами поехали домой. Помню, тогда я не успел на пересадку в метро. Переход закрыли, и мне пришлось ехать домой на такси. Я потратил чуть ли не последние свои деньги, но совершенно не жалел об этом.

Стоп!

Я вдруг понял одну простую вещь. Этого ведь ничего нет! Ведь теперь нет ни девушек, ни вечерней прогулки с ними. Значит, не должно быть и воспоминаний. Почему же я помню об этом? Я шел по дороге от метро к дому. «Так, – размышлял я, – может, дело в том, что я здесь и пока сохраняю воспоминания из того, еще не измененного времени. А теперь я изменил все, и когда вернусь…»

Наверно, волосы зашевелились у меня на голове от понимания того, что произошло. Да, это было пострашнее, чем бросать монетку. Что же я сделал?! Я ведь изменил время! Я все перевернул вверх дном!

Конечно, может быть, это и не самый главный момент в моей жизни, но когда я знал ее, то проводил с ней много времени, даже очень много. А теперь? Что теперь я буду делать в то время, которое раньше проводил с ней? Что я могу делать? Да все что угодно! Могу найти другую или просто сидеть дома или, что вполне вероятно, пойду куда-нибудь и погибну от глупого несчастного случая. Вся жизнь! Я могу совершить самые разные поступки, которые абсолютно изменят мою жизнь, вообще все. И последствия могут быть любые, в том числе и самые плохие. Правда, могут быть и хорошие, но… Но, в любом случае, то, что происходит в настоящем теперь, – это совсем не то, что было, когда я уходил из него. Да, это так!

А если теперь у меня нет устройства? Что, если в этом измененном времени я не встретился с Сергеем Степановичем, и он не поставил мне свое устройство? Как я смогу вернуться обратно в себя? И если я не смогу вернуться, куда я денусь? Мое сознание улетит в никуда? Растворится в пространстве, затеряется во времени, исчезнет. Это ведь то же самое, что смерть. Хотя можно так и остаться здесь в себе. Но что это за жизнь – всегда быть вдвоем в одном теле? Это может кончиться только одним. Куда попадают

люди с раздвоенным сознанием? И это ждет меня? Нет. Что же я наделал?!

«Так, – лихорадочно соображал я, – девушки сейчас Бог знает где, однокурсник уже, наверно, дома. Вытащить его и найти их, чтобы все-таки познакомиться с ними, с ней, теперь, пожалуй, совершенно нереально». Исправить. Нужно исправить все. Но как? Я думал. Нет, сейчас вряд ли удастся сделать что-либо. Уже поздно, слишком поздно. И зачем только я затеял все это? Черт меня дернул… Черт? Хм… Вот оно, время. Вот как опасно играть с ним. Недооценивать его молчаливое, неумолимое действие. Но что же теперь? Как же теперь?

Нельзя возвращаться в настоящее – там может быть все что угодно, а может и не быть вообще ничего, если вдруг действительно я умер за это время. Вполне возможно, у меня теперь нет настоящего и меня нет – все может быть, все… Зачем же я сделал это? Зачем?!

Я продолжал медленно брести по дороге, бешено глядя в землю перед собой и не замечая ничего вокруг. Потом вдруг понял, что прохожу мимо школы, в которой учился когда-то. Там, в школьном дворе, у ограды под деревьями была лавочка, я подумал, что нужно спокойно разобраться в создавшемся положении, подошел и сел на нее. Начинало темнеть. Прекрасный вечер переходил в прекрасную ночь. Я обреченно смотрел вокруг, словно в последний раз видя дома, деревья, вечер. Впрочем, запросто может быть и так. Может быть, в моем настоящем, я действительно уже умер, но здесь еще живу, хожу и вижу все вокруг. Я сбежал от своей смерти и теперь прячусь от нее в лабиринтах времени, в глубинах времени, в себе. Как долго это продлится? Как долго я смогу играть в прятки со своей смертью?

Но возможно, все и не так плохо, может я и не умер там, а наоборот мне даже лучше, чем было. Только… Как можно надеяться на это? Интересный способ самоубийства – просто вернуться в себя и умереть прошлой смертью. Забавно. Что может быть забавней, чем бояться вернуться в себя?

Я чувствовал усталость. Теперь, сидя на лавочке, я чувствовал, как устал, но скорее не я, а… Где-то внутри, но не в теле – я не знал где. Тяжесть. Огромная тягучая и проникшая всюду, заполнившая меня, именно меня, а не того, который был в том времени. Эта тяжесть словно перевешивала и тянула меня куда-то, я еле держался, сопротивляясь и стараясь не поддаваться ей. Но силы были на исходе – я чувствовал это и не понимал, что происходит со мной. Что за странная тяжесть, непонятная усталость давит меня? Хотелось перестать сопротивляться и послать все к чертям. Пусть все будет как будет, а я не могу, больше не могу. Все…

Но нет. Я не давал себе опустить руки. Как это ни было тяжело, я должен сделать что-то, исправить то положение, в которое попал. «Хорошо, – думал я сквозь усталость, огромную как море, со дна моря усталости, – может, и получится исправить все, вернуть. И наверно, это даже не так сложно. Надо просто переместиться опять в тот момент, когда мы бросали монетку, и тогда сделать все как нужно, как было. Да, пожалуй, это выход. Достаточно простой и вполне эффективный. Надо только снова переместиться в тот момент. И даже не так важно, попаду я в него сразу или нет. Это ведь все равно – я буду перемещаться в прошлое до изменений, в еще не измененное прошлое. И даже если промахнусь немного – ничего, я подожду, просто проживу нужное время, пройду его вместе с собой. Собственно, мне некуда спешить. Надо попробовать, исправить все. Нужно использовать этот шанс».