Орион в эпоху гибели (Орион - 3)
Шрифт:
– Здесь нужна Аня, - подала голос Афродита.
– Она идет, - отозвался Зевс.
Из моей груди рвался крик "Нет!", но я безмолвствовал.
– Золотой тоже спешит сюда, - подхватил Гермес.
Зевс мрачно кивнул.
– Он в скверном состоянии, - заметила Афродита.
– Поглядите, как он истощен! Да еще и обожжен.
Они стояли надо мной, серьезно и торжественно разглядывая собственное творение. Даже не притронувшись. Не попытавшись поднять меня на ноги, предложить пищи или хотя бы стакан воды.
Рядом с ними появилась
Золотой бог. Он называл себя Ормуздом, богом Света, когда я служил ему в долгой борьбе против Аримана и неандертальцев. И я же сражался против него, когда он был Аполлоном, защитником древней Трои.
Он - мой творец. Он создал меня, а я помог остальным людям - его же творениям - выжить. Люди же, после многих тысячелетий развития, породили богоподобных потомков, присвоивших себе звание творцов. Они создали нас; мы создали их. Круг замкнулся.
Только теперь я стал оружием, направленным против них. Я убью творцов, чем положу начало уничтожению всего рода человеческого, на все времена, во всех вселенных, навечно стерев из континуума даже воспоминание о нашем племени.
Мой создатель стоял передо мной, как всегда, горделиво и величественно, сияя золотым ореолом, - высокий, широкоплечий, одетый в сверкающий хитон, будто окруженный роем светлячков. Сила ощущалась и в его широком безбородом лице, и в светло-карих львиных глазах, и даже в роскошной копне золотых волос, густой волной ниспадавших на плечи.
Я ненавидел его. Я обожал его. Я служил ему веками. Однажды я пытался его убить.
– Тебя не призывали, Орион, - услышал я все тот же памятный мне сочный голос, способный заворожить концертный зал и толпу фанатиков, в переливах которого таилась издевательская насмешка.
– Я... нуждаюсь в помощи.
– Это очевидно.
– Несмотря на глумливые интонации, взгляд Золотого выдавал озабоченность.
– Он, как мне кажется, не в себе, - заметила Афродита.
– Как же он здесь очутился, если ты не призывал его?
– осведомился Гермес.
– Ты ведь не наделял его способностью по собственной воле перемещаться по континууму, не так ли?
– нахмурился Зевс.
– Разумеется, нет!
– раздраженно откликнулся Золотой. Затем, обернувшись ко мне, сурово поинтересовался: - Как ты попал сюда, Орион? Откуда?
Меня мгновенно охватило страстное желание повиноваться ему. Все инстинкты, которые он в меня вложил, требовали, чтобы я выложил ему все без утайки. Сетх. Меловой период. Я мысленно произносил это снова и снова, но язык отказывался повиноваться мне; власть Сетха надо мной была чересчур сильна. Я лишь таращился на творцов, как глупый бык, как не сумевший выполнить команду пес, взглядом умолявший хозяина проявить чуточку любви.
– Тут что-то явно не в порядке, - сказал Зевс.
Золотой кивнул.
–
Я пытался, но не смог подняться; лишь барахтался на нелепой облачной поверхности, будто младенец, еще не научившийся стоять.
– Ну помогите же ему!
– не сдержалась Афродита. Не приблизившись ко мне ни на шаг.
– Ты действительно в препаршивом состоянии, мой Охотник, - презрительно фыркнул Золотой.
– Мне казалось, что я сделал тебя крепче.
Он слегка шевельнул рукой, и я ощутил, как полулежа всплываю в воздух, будто поднятый невидимой силой.
– За мной, - бросил Золотой бог, поворачиваясь ко мне спиной.
Трое других творцов исчезли, словно пламя свечей, задутых внезапным порывом ветра.
Я висел в воздухе, беспомощный, как новорожденное дитя, а впереди сверкал плащ Золотого. Он пошел впереди, хотя мне показалось, что на самом деле он не тронулся с места - просто все вокруг сдвинулось, замерцало и начало меняться. Я не ощутил никакого движения, словно мы с ним находились на просцениуме, а декорации двигались мимо нас.
Мы спускались с покрытой облаками поверхности, словно по склону горы, хотя ощущения движения по-прежнему не было. Я просто полулежал на невидимых носилках и наблюдал за тем, как вокруг меня все меняется. Миновав длинную тропу, мы спустились в поросшую травой широкую долину. Вокруг петлявшей речушки росли высокие тенистые деревья. Высоко в безупречно голубых небесах сияло теплое желтое солнце, играя в чистой воде ослепительными бликами. Над головой спокойно проплывали два-три розовых облачка, отбрасывая на зелень спокойной долины пестрые тени.
Я искал в мирном небе тускло-багровый уголек цвета запекшейся крови Шеол. Но не находил. Существует ли он в этом времени? Или просто скрыт за горизонтом?
Вдали замаячил, мерцая, золотой купол изящных очертаний. Уже приблизившись, я понял, что он прозрачен - казалось, будто смотришь сквозь тончайшую золотую сетку. Под куполом находился город, ничуть не походивший на виденные мной прежде. Высокие стройные шпили протянулись к небесам, величественными рядами выстроились колоннады храмов, крутые каменные ступени вели к святилищам на вершинах зиккуратов, широкие площади окружали изящные резные аркады, широкие проспекты украшали изваяния и триумфальные арки.
Узнав одно из величественных зданий, я невольно затаил дыхание - это был Тадж-Махал, окруженный великолепным садом. Должно быть, вон то гигантское изваяние - Колосс Родосский. Лицом к нему стояла покрытая зеленой патиной статуя Свободы. А подальше сиял в лучах солнца главный храм Ангкор-Ват, будто только что отстроенный.
И никого. Полнейшее безлюдье. Скользя над землей на невидимых энергетических носилках вслед за Золотым, шагавшим впереди, я так и не сумел отыскать взглядом ни единой живой души; ни птицы, ни кошки - вообще никаких признаков жизни. Ни клочка бумаги, ни единого лепестка, летевшего над землей по воле ласкового ветерка.