Орион
Шрифт:
И тут я увидел их.
Пять или шесть всадников медленно двигались по поросшей чахлым кустарником равнине, примерно в миле впереди меня. Таких низких и тощих лошадей мне еще не доводилось видеть. Под стать животным были и их хозяева, низкорослые, жилистые, в остроконечных металлических шлемах. Каждый из них имел длинное, тонкое копье, кривую саблю и лук, притороченный к седлу.
Они заметили меня почти в тот же момент, когда я увидел их, и, развернув лошадей, с дикими криками понеслись в мою сторону. Подскакав поближе, они придержали своих коней, понимая, что полуголый, пеший и безоружный человек не имеет шансов убежать от них. Теперь, когда они оказались совсем близко от меня, я сумел лучше рассмотреть их лица – восточного типа, с высокими скулами и узкими раскосыми глазами.
«Типичные обитатели степей Центральной Азии, – подумал я. – Монголы или предки современных турок, обитавших некогда вблизи озера Байкал».
Шестерка всадников остановилась ярдах в двадцати, разглядывая меня с не меньшим любопытством, чем я сам изучал их самих. Один из них, очевидно предводитель, произнес несколько слов, обращаясь к своим товарищам, и, к своему удивлению, я обнаружил, что понимаю их язык. Ормузд позаботился обо всем.
– Он не похож на остальных.
– Может быть, он раб из другого племени, взятый в плен? – высказал предположение второй всадник.
– Никогда не видел никого похожего на него. Обрати внимание на его рост и цвет кожи… розовая, словно у новорожденного поросенка.
– Может быть, нам следует отвести его к орхону, – предложил третий всадник. – Глядишь, он вознаградит нас за столь необычного пленника.
– Ты хочешь сказать, выродка?
– Да нет, он вполне похож на человека, если не считать цвета его кожи.
– Готов поспорить, что кровь у него красная.
С этими словами один из всадников, находившийся справа от предводителя, ударил пятками по бокам своей клячи, заставляя ее перейти в галоп, и, сделав небольшой круг, помчался в мою сторону, нацелив копье в мое сердце. Его товарищи продолжали спокойно сидеть в седлах, довольно улыбаясь в предвкушении нового развлечения. Возможно, моя кожа и правда напомнила им шкуру молодого поросенка, но из этого не следовало, что я соглашусь позволить одному из дикарей спокойно прирезать меня.
Не двигаясь, я ожидал приближения всадника, мобилизовав все силы, еще остававшиеся в моем измученном теле. Волна адреналина прокатилась по моим сосудам, мгновенно приведя мышцы в состояние боевой готовности. Я мог видеть малейшие движения наездника и его лошади, словно на киноленте, запущенной с замедленной скоростью. Широко открытые, испуганные глаза лошади, ее трепещущие ноздри, вдыхавшие незнакомый запах, острие копья, направленное в мою сторону. Полуоткрытый рот кочевника, лицо, искаженное гримасой жестокости. Когда он оказался в нескольких шагах от меня, я, словно заправский тореадор, сделал моментальный шаг в сторону и, ухватившись рукой за середину древка копья, рванул его на себя. Сила моего рывка была настолько велика, что оба, и всадник, и его лошадь, одновременно грохнулись на землю, подняв вокруг себя облако пыли. У меня в руках остался обломок копья фута в три длиной.
Когда пыль несколько рассеялась, я заметил, что лошадь успела вскочить на ноги и отбежала на несколько ярдов в сторону, волоча по земле брошенные поводья. Не принимавшие участия в поединке кочевники проводили ее взглядами и, лишь убедившись, что с ней не случилось ничего дурного, обратили внимание на своего поверженного товарища. Он пострадал куда больше своего «пони». Его левая рука, очевидно, была сломана у плеча, но тем не менее, не обращая внимания на боль, он выхватил свою кривую саблю и снова набросился на меня. Я легко парировал его удар древком копья, хотя при этом и лишился своего единственного оружия, перерубленного всего лишь в нескольких дюймах от моей кисти. Не ожидая нового выпада, я нанес своему противнику удар ногой в солнечное сплетение, заставив его согнуться пополам и опуститься на землю. Отбросив в сторону бесполезный обломок копья, я вырвал саблю из его руки и, оставив его валяться на земле, отошел в сторону.
Предводитель отряда не стал тратить лишних слов. Схватив свой лук, он натянул тетиву и выпустил стрелу мне в грудь. Ударом сабли я отбросил ее в сторону. Это едва не доконало их. Но все они были опытными воинами, и им не потребовалось много времени, чтобы прийти в себя. Убедившись, что они имеют дело с серьезным противником, всадники просто разъехались в разные стороны, взяв меня в кольцо. Как бы мастерски я ни владел саблей, мне не удалось бы парировать град стрел, направленных на меня с разных сторон.
– Подождите! – крикнул я. – Я не враг вам. Я пришел из далекой страны, чтобы повидаться с вашим ханом.
Воин, лежавший у моих ног, тем временем сумел подняться на колени, жадно ловя воздух широко открытым ртом.
– Видите, я не убил вашего товарища, хотя легко мог это сделать, – продолжал я, обращаясь непосредственно к предводителю. – Я пришел к вам с миром. Я не воин.
Предводитель, сощурив глаза, оглядел меня с ног до головы.
– Не воин? – переспросил он. – Пусть в таком случае Бог охранит нас от воинов твоего народа.
– Я пришел с миром, – повторил я.
– Ты говоришь на нашем языке, – заметил он с подозрением.
– Конечно. Я должен был изучить его, чтобы разговаривать с вашим ханом.
Его глаза превратились в маленькие щелки.
– С каким ханом? Великим ханом?
– Да.
– Этот человек – дьявол, – заметил один из воинов. – Давайте лучше убьем его. – Он поднял свой лук.
– Нет, – остановил его предводитель. – Подожди.
Я видел, что в его голове происходила жестокая борьба. Надо было решить, что делать со мной. Рядовым воинам редко приходится сталкиваться со столь сложными проблемами.
– Откуда ты пришел, чужеземец? – спросил он наконец. – Скажи нам свое имя.
– Мое имя Орион, – ответил я. – Я пришел из страны, лежащей далеко на западе.
– Твоя страна лежит за Западными горами? – спросил один из воинов.
Я кивнул головой.
– Значит, ты посол? – уточнил предводитель.
– Да, я посол своей страны, – подтвердил я в тайной надежде, что даже у этих варваров существует некое примитивное представление о дипломатической неприкосновенности.
– И ты хочешь видеть Великого хана?
– Это моя миссия.
Воин, лежавший у моих ног, наконец сумел выпрямиться во весь рост, хотя его колени продолжали дрожать от слабости. Пинок, которым я наградил его, мог свалить с ног и более крепкого человека. Несколько секунд он разглядывал меня, затем требовательно вытянул вперед правую руку. Немного поколебавшись, я вернул ему саблю. Взяв ее, он насмешливо улыбнулся мне и отвел руку для решающего удара.